Обман - [85]

— Прочтите надпись на фонтане. Я написал ее месяц назад по просьбе городских консулов.

Фернель наклонился над треугольной плитой на металлических рожках и перевел с латыни выбитую на ней надпись:

— Если бы, ввиду человеческой изобретательности, Сенат и магистраты Салона могли снабдить горожан большим количеством вина, они, под руководством консулов Поля Антуана и Марка Паламеда, не соорудили бы за такие деньги такого плохонького фонтанчика.

Фернель рассмеялся:

— Представляю себе лица консулов, когда плиту открыли.

Мишель тоже улыбнулся.

— Да, это надо было видеть. И надо было слышать шуточки, которые отпускали зрители. Но пойдемте выпьем что-нибудь повкуснее этой водицы.

Таверна была неподалеку. Небольшая, с четырьмя столами внутри и двумя снаружи, она благоухала чесноком и вареной капустой. Камин с вертелом на подставках был достаточно широк, чтобы дым улетучивался в трубу, но в воздухе все равно веяло едким дымком. Единственными посетителями были буржуа и монах, которые о чем-то оживленно разговаривали. Немолодая проститутка, примостившись на табурете, лениво обмахивала веером вялую грудь, вывалившуюся из корсажа. Между кухней и залом деловито сновали хозяин таверны и девочка-служанка.

Мишель сунул голову внутрь, но тут же отпрянул.

— Там очень жарко, — сказал он, — давайте сядем на улице.

Фернель оглядел улицу с редкими прохожими.

— А это благоразумно? — спросил он.

— Вполне, здесь за нами никто не станет следить. Скоро все затворятся по домам и выйдут только после обеда. Не забывайте, мы в Провансе, а здесь июнь — все равно что в Париже август.

Они уселись за один из уличных столов. С колокольни раздался звон, который всего несколько лет назад означал бы «час шестой». Но теперь отсчет времени изменился, и часы отзванивали каждые шестьдесят минут. Но что такое «двенадцать часов», знали разве что звонарь, священник да очень немногие из горожан.

— Хотите есть, господин Фернель? — спросил Мишель.

— Совсем чуть-чуть, для меня еще рано. Я бы выпил чего-нибудь холодненького.

— Здесь подают только вино, другие напитки продаются на рынке.

— Пусть будет вино.

К ним сразу подошла худенькая миловидная девочка.

— Господа, сегодня у нас телятина со специями, жареные сосиски…

Мишель знаком остановил ее.

— Пока принесите хлеба, несколько маленьких кусочков мяса под уксусом и графин молодого вина. Вино охладите, насколько возможно.

— Оно ледяное, прямо из погреба, — с улыбкой отозвалась служанка, — Желаете чего-нибудь еще?

— Нет, больше ничего.

— Хорошо, сейчас принесу.

Фернель подождал, пока девочка уйдет, и пристально посмотрел на Мишеля.

— Начну без преамбул: да будет вам известно, что у меня на плече есть крестообразный шрам, который никогда не заживает.

Мишель вздрогнул.

— Значит, вы иллюминат? — глухо спросил он.

— Да, именно поэтому я и стал вас разыскивать. Как и вы, я покинул «Церковь», и, как и вас, Ульрих объявил меня предателем.

Прежде чем ответить, Мишель дождался, пока девочка принесет вино, хлеб и мясо.

— Сколько же существует иллюминатов?

— Кроме Ульриха и Пентадиуса я знаю не многих. Те, кто мне известен, группируются вокруг двора Екатерины Медичи. Это знаменитый астролог Козимо Руджери с братом Томмазо; Луи Ренье, владетель Планш, который тоже порвал с Ульрихом, но по причине того, что является гугенотом; геомант Габриэле Симеони, тот, что разъезжает между Парижем и Флоренцией. И есть еще англичанин, некий Джон Ди, о котором я только слышал и с которым ни разу не встречался.

— Да, я тоже слышал это имя, — заметил Мишель, отхлебнув немного вина. — Он блестящий врач, его не раз приглашали в Сорбонну, и занимается он проблемами кровообращения, как и Мишель Серве, бежавший в Женеву.

Мишель многозначительно улыбнулся.

— О да, Ульрих тоже специалист по кровообращению. Наверное, вы, как и я, видели анатомические страницы «Arbor Mirabilis» с крошечными нагими женщинами в сосудах.

Мишель не был уверен, стоит ли говорить о том, что у него есть копия рукописи. Он пока не понимал намерений собеседника.

— Кто вам сказал обо мне? — спросил он.

— Симеони, так называемый маг, вернее, его любовница, еще молодая, очень милая женщина.

Фернель отправил в рот кусочек мяса.

— Ее зовут Джулия.

— Джулия?

— Джулия Чибо-Варано. Она, уж не знаю каким образом, состоит в родственной связи с домом делла Ровере и большая приятельница кардинала Алессандро Фарнезе.

У Мишеля вырвалось восклицание. Он стиснул бокал, чтобы не выронить его из задрожавшей руки.

— Джулия Чибо-Варано! Снова она!

Фернель глядел на него удивленно.

— Вы с ней знакомы?

— Her, я видел ее только однажды, если не ошибаюсь, в Марселе, когда она принесла мне одну из копий «Arbor Mirabilis». Она действительно очень хороша, только тогда она была одета как судомойка. Потом я знаю, что она стала… имела отношения с моим братом Бертраном. И принесла ему много бед.

— В самом деле? — Фернель приподнял бровь. — Она говорила, что знакома с вами, но не рассказывала ни о Бертране, ни об «Arbor Mirabilis». О вас она отзывалась в высшей степени лестно.

От волнения Мишель позабыл о еде. Он спросил:

— У вас не создалось впечатления, что ей известно о существовании «Церкви»?