Облик - [4]
– Ага! Тут ты как раз ошибаешься. В одной из оберток осталась конфетка. Клубничная.
Твоя любимая. Дарю.
Она протягивает еѐ мне при входе в подземку. Конфета тѐплая, липкая и наполовину
распечатанная. Я кладу еѐ в карман шорт к визитке кидалы Саймона. По крайней мере, нас не
арестовали.
Всю дорогу домой, стоя в переполненном вагоне метро, пока Ава улыбается мужчине,
уступившему ей место, я пытаюсь понять, почему именно на меня пал выбор Саймона.
При входе в нашу спальню на стене висит старая рамка с нашими с сестрой фотографиями. В
основном, мамиными любимыми. Иногда и Ава добавляет что-то от себя. Каждый снимок я помню
наизусть.
В верхнем левом углу маленькая я у Авы на руках. Ей два года и она, сидя в большом
зеленом кресле, гордо держит меня, как школьный проект. Темноволосая милашка с длинной
чѐлкой над большими фиалковыми глазами. Сури Круз в ясельном возрасте, разве что не в
дизайнерских туфлях. А я пухлая. И лысая. И реву. Вообще, не понимаю, почему мама выбрала
именно это фото.
Посередине висят школьные фотографии. Ава выглядит как настоящая королева красоты. Я
же похожа на испуганный шарик. На следующей фотографии что-то изменилось. Тут мне десять.
Как раз в то время я начала заниматься дзюдо. Теперь я похожа на целеустремленный шарик.
Фотки с вечеринок: мы с друзьями на различных днях рождениях обнимаем друг друга за плечи.
Вот мне двенадцать, и я начинаю вытягиваться. Теперь мои друзья обнимают меня уже за талию.
Нижний правый угол был заполнен относительно недавними фотографиями с семнадцатилетней
Авой. Я сутулюсь, чтобы наши с сестрой глаза были на одном уровне. Со стороны я похожа на
вопросительный знак – каждый раз, когда мама ловит меня на этом, грозится записать на балет.
Ава же выглядит как юная Элизабет Тейлор. Она столько талдычила об этом, что мы нашли
Элизабет Тейлор в интернете, а она была хорошенькой. У неѐ были такие же фиалковые глаза,
темные вьющиеся волосы, с таким же особым блеском, и безупречные формы. Потом я загуглила
других кинозвезд того времени: Аву Гарднер, Вивьен Ли, Джейн Рассел. Моя сестра немного
похожа на каждую из них, только с лучше подведенными глазами.
Я знаю, что такое настоящая красота. Я росла рядом с ней всю жизнь и... либо Саймон был
под кайфом, либо он принял меня за самую наивную дурочку всех времен и народов.
Глава 3.
Мы возвращаемся в свою квартиру в южной части Лондона, и Ава направляется прямиком
в нашу комнату, чтобы спрятать флейту, и, судя по шуму, приступает к подготовке к экзаменам. Я
собираюсь последовать еѐ примеру – у меня тоже экзамены на носу – но человек, генетически
ответственный за мою странную внешность, зовѐт меня из спальни, где он работает за
компьютером. Как только я вхожу, он тут же вскакивает с места и обеспокоенно смотрит на меня
из-под густых сросшихся бровей.
Папа, высокий, с растрѐпанными волосами и мыслями только о работе. Он похож на
сумасшедшего профессора, которым мог стать, если бы его университет вдруг не уволил половину
кафедры в целях экономии средств. Чтобы быть точнее, он словно безумный профессор,
скрещѐнный с нетерпеливым колли. У него столько нерастраченной энергии. Он тратил еѐ в
лекционном зале, вдохновляя своих студентов прелестями Английской Гражданской войны.
Сейчас он проводил большую часть времени дома за написанием рассказа о роялистах и
круглоголовых или занимался поиском работы. Я уверена, что он в прямом смысле начнѐт
вырабатывать электричество, если в ближайшее время не займѐтся чем-нибудь. Возможно, мы
сможем использовать его для электропитания квартиры.
Его обеспокоенный вид пугает меня. Мой отец из тех, кого лучше не оставлять наедине с
электроприборами и вообще с любой техникой. Поэтому я предпочитаю "помогать" ему в таких
делах. В противном случае, как правило, не обходится без пострадавших.
– Как ты, любимая? – невинно спросил он.
– Нормально, – я пытаюсь сдержать волнение, – а что случилось? – Он шаркает носком по
ковру. Я принюхиваюсь, нет ли дыма, но воздух в комнате достаточно чистый. Значит, на сей раз
ничего не взорвалось. И это радует. – Так… что случилось?
– Ну, в общем, я решил постирать белье, пока мама на работе. Постель твоей сестры опять
мокрая. Уже второй раз за неделю. У неѐ ж там не джакузи?
– Она сказала, что сильно вспотела ночью. А, ну и у неѐ немного припухла шея.
– Так или иначе,– кивает папа, снова выглядя виноватым,– я немного отвлѐкся и что-то
сделал с ними.
Это звучит плохо. Очень плохо.
– Ты что-то сломал?
– Не совсем.
Он продолжает шаркать носком по ковру.
– Хочешь мне что-то показать?
Он кивает. Как провинившийся ребенок, он ведет меня через всю квартиру на место
преступления, которым оказывается ванная комната со стиральной машиной. Над ванной висит
сушилка с развешенным бельем. Пока все нормально. Только вот, я не узнаю некоторых вещей.
Жизнь Дианы наперед расписана родителями. Скорая свадьба, богатый жених и слияние корпораций — именно таким должно стать будущее наследницы строительной империи. В планах не хватает одного пункта — желания самой Дианы. И когда кажется, что сил бороться нет, судьба дает девушке шанс. Встреча с парнем, похожим на ангела, меняет все. Быть услышанной тем, у кого нет слуха. Чувствовать больше, чем понимать. Диана пойдет на риск, совсем не догадываясь, какую цену заплатит молчаливый ангел.
С юности Анна мечтала попасть в столицы: именно в Питере или Москве в атмосфере художественной свободы она намеревалась развить творческие способности и найти свое место в литературе… Спустя несколько лет Анна освоилась в писательской среде обеих столиц, стала публиковаться, отстаивая право на собственное художественное видение, не пытаясь завоевать расположение тех, кто полагает себя вершителями современного литературного процесса. Одновременно ей приходится решать и личную, чисто женскую проблему выбора между двумя непохожими, но одинаково не подходящими ей мужчинами.
Оглядываясь на неудачный пример родителей, Белла Свон не хотела связывать себя узами брака, однако, встретив Эдварда Каллена, изменила решение. Теперь Белла счастливая жена самого завидного холостяка Америки, а впереди у них долгие годы вместе. И все бы хорошо, если бы за плечами Эдварда не стояла огромная многомиллионная империя, обещающая потопить его Золотую Рыбку в мире больших денег, интриг и горестей. Ведь любовь порой страшнее смерти…
Эдвард Каллен имеет все — деньги, власть, и красоту. Вся женская половина человечества готова быть с ним только по повиновению загадочного изумрудного взгляда. Эдвард заносчив, мрачен и молчалив, а ещё у него несносный характер. Но никто не пытался заглянуть глубже «красивой обертки», в его душу, в его сердце… А он и не собирается никого туда пускать, и скорбит по единственному, важному для него существу — Изабелле Каллен. Но однажды, в его жизни появляется юная Белла Свон!
В жизни порой случаются такие непредвиденные вещи, которые порой даже невозможно объяснить. Так и случилось с главными героями повестей, представленных в данном сборнике. В повести «Прошлое вернётся» задействованы три лица: она и два её поклонника. Один – обворожительный молодой человек, затронувший струны сердца девушки, но так внезапно исчезнувший из её жизни. Второй – не менее очаровательный парень, желающий добиться её, во что бы то ни стало. Но отношения с ним грешны. Роман исповедует историю о сильной любви, которая обречена, возможно, на погибель… Другая повесть «Твой навеки» раскрывает взаимоотношения также троих: он, она и её близкий друг.
Первая часть трилогии, повествующей о тяжелых временах, наступивших для охотников Северной обители Великого Братства. Пережившая страшное потрясение охотница по имени Марта не может вспомнить ничего о своей прошлой жизни, но призраки былого ужаса не дают ей спокойно жить. Неожиданный гость из Южной обители узнает в ней свою пропавшую любовь, но это становится лишь первой каплей в чаше потрясений и перемен, что уготовила судьба отважной героине.