Облик - [38]

глаза золотистые, и волосы длиной почти до талии, вьющиеся и каштановые, напоминают серию

каскадных треугольников. Она выглядит занятой и рассеянной, у неѐ сегодня ещѐ две встречи, но

она была гениальна во время нашей репетиции. Я планирую скопировать еѐ так точно, как только

смогу.

Она поправляет подтяжки.

– Готова ли ты быть вамп?

– Как никогда.

Помогло бы, если бы я знала, что такое вамп. Я знаю большинство слов от отца, и он

никогда об этом не упоминал. Это имеет отношение к вампирам21? Я должна выглядеть

кровожадно? Возможно ли выглядеть кровожадно в трикотажных шортах? Во время репетиции я

сосредоточилась на походке, остановке, повороте и старалась не упасть. Также на том, чтобы не

смотреть в камеру, потому что мы должны притвориться, что еѐ там нет. Сэнди МакШанд

продолжает говорить с таким сильным шотландским акцентом, что я не могу разобрать

большинство слов. ―Перестань трястись" было определенно сказано. Но прямо сейчас я чувствую,

как будто у меня нет контроля над моим телом.

– Расслабься, – говорит Шехерезада. – Это весело. Попробуй.

Еѐ имя знакомо, и вдруг я вспоминаю почему. Она должна быть та девушка, с которой Ник

нарушил правила, увлекшись ею. «Модел Сити» не может же представлять двух Шехерезад? Я,

кажется, помню, Фрэнки говорила, что она ―испортила его‖. Как? Он, конечно, кажется

испорченным: обиженный, неприветливый, и против модельного бизнеса. Ну, это, конечно, не

потому, что она некрасивая.

В этот момент ей кивает человек в наушниках, кто-то хлопает по спине, и она выходит. Я

наблюдаю за ней на мониторе, как она идѐт, а потом замирает на пару минут, пока Сэнди

рассказывает о вдохновении, предшествующем созданию одежды. Вдохновением послужила не

викторианская купальная машина, как я себе представляла, а Дягилев, импресарио 1900-х годов,

который основал "русский балет". Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь пытался сделать балет из

вязаной одежды, но ведущие ток-шоу серьѐзно кивают и выглядят пораженными.

Шехерезада выставляет бедро, чтобы убедиться, что она по диагонали относительно к

камере. Она сказала мне, что если стоять лицом к камере, то выглядишь намного шире. Она

выглядит холодной и далекой. Это вамп? Я решаю попробовать это в любом случае.

Через минуту меня готовят к выходу. Я представляю Шехерезаду как девушку будущего

художника. Она позировала для него? Это она была в журнале, который показывала Кассандра на

моей первой фотосессии? Она вертела головой так, что нельзя было рассмотреть еѐ лицо, но

волосы были похожи. Мне пришла в голову мысль, что если Ник Споук любит девушек с

длинными волосами до талии, то у меня нет не единого шанса. Не то чтобы он вообще у меня был.

Человек в наушниках кивает мне. Шехерезада выходит из кадра и холодно мне улыбается.

Ещѐ один человек с планшетом тычет мне в спину, намного сильнее, чем я ожидала. Я, дрожа,

начинаю идти к синей Х на полу, где должна остановиться и повернуться. Когда я уже на полпути,

один из ведущих выкрикивает:

– И обувь, Сэнди. Расскажи нам о потрясающей обуви.

И что я должна делать? Мне нужно продолжать идти, как и раньше, или я должна ходить

вокруг, так чтобы они могли восхищаться обувью? Я замираю и выставляю бедро, так как делала

Шехерезада, поворачиваюсь к камере так, чтобы я не выглядела огромной. Что там сказал Сэнди?

21 Обольщение -vamping, вампиры-vampires

Я помню только про обольщение, но были и другие слова. ―Жарко‖, вероятно, было одним из них.

Мне ужасно жарко под лампами студии, поэтому это нетрудно. Я думаю о Кристен Стюарт – она

была великолепным вампиром. Может быть, я могла бы выглядеть как она: бледной и мрачной. Я

пробую.

Сэнди о чѐм-то говорит. Я так занята копированием Кристен Стюарт и тем, что стараюсь не

дрожать, что не слышу его. Он машет вокруг руками. Он хочет, чтобы я покрутилась. Что я и

делаю. Потом я вспоминаю, что я в неположенном месте, так что я иду к отметке и делаю это

снова. Неплохо, я думаю. Теперь другой человек с планшетом машет мне. Он машет мне, что я

должна идти обратно. Ого, это было быстро. Я задерживаю дыхание, и стараюсь игриво выйти из

кадра.

Пять минут спустя после супер-быстрого переодевания, что утром на репетиции занимало

очень много времени, мы делаем это снова и снова, бок о бок. Теперь я думаю, что начинаю

понимать. Если не считать того, что я сильно дрожала сначала, думаю, что у меня хорошо

получается быть вампиром. Это даже становится весело. Я едва понимаю, что говорит Сэнди

МакШанд, но это не имеет значения. Я выгляжу как настоящий вампир и немного как зомби.

Шехерезада берет меня за руку и улыбается ослепительной улыбкой. Я улыбаюсь так счастливо,

как могу. Мне почти жаль, когда я понимаю, что это закончилось.

– Не слишком уж страшно, правда? – спрашивает Шехерезада, выскользнув из подтяжек,

как только мы дошли до места переодевания.