Облик - [17]

модели на всех фотографиях? Что, если другие люди будут высовывать головы из-за двери и

начнут смотреть? А что, если я самовоспламенюсь от унижения?

Она легко подталкивает меня, и я каким-то образом встаю перед экраном и жду, пока

Фрэнки возится с блестящим круглым серебряным отражателем, подключенным в другом месте. К

счастью, Симон пошел за нами, и Фрэнки слишком занята разговором с ним, чтобы уделять мне

много внимания.

– У него последнее предупреждение в школе. Он сводит еѐ с ума. Он должен быть сейчас в

школе, но не пойдѐт, потому что говорит, что "нуждается в визуальной стимуляции".

Симон смеѐтся.

– Нахальный сукин сын.

– Поэтому она привела его сегодня в офис, чтобы не спускать с него глаз. Но он продолжает

использовать офисные телефоны, чтобы звонить подружке в Тасманию. Он просто кошмар.

Абсолютный кошмар. На прошлой неделе он потратил пятьдесят фунтов с еѐ личного счета, чтобы

посетить галерею «Уайт Кьюб».

– Это тот парень, который разговаривает с женщиной за большим столом?– прерывает Ава.

У моей сестры нет никакой совести.

– Да,– смеѐтся Фрэнки. – Это Кассандра. Это еѐ агентство. И еѐ сын. Полный кошмар. Мы

притворяемся, что ничего не слышим, но, конечно, слышим каждое слово. Она смотрит на меня. –

Вот так. Я думаю, мы готовы. Расслабься! Подумай о чѐм-то приятном, хорошо?

Симон дает ей камеру, и она делает первый снимок.

Конечно. Кассандра Споук. Я помню шелковистые волосы из статьи в Мари Клер.

– Это после Шехерезады?– спрашивает Симон. – Она испортила его лучшее время.

– Конечно, – соглашается Фрэнки. Клик. – Не увлекаться девушками. Правило первое.

Она откидывает голову и смеѐтся, как будто это самое глупое правило, когда-либо

изобретенное, или по крайней мере, менее всего вероятно, что ему будут следовать.

Какими девушками? Кто такая Шехерезада?

– Вот так, ангел. Мы закончили, – Фрэнки говорит мне.– Давай посмотрим, что у нас

получилось.

Как закончили? Я не позировала или выпячивала грудь или что-то вроде этого. Я просто

стояла, пока она болтала с Симоном и крутилась вокруг, фотографируя с разных ракурсов. Я

думала, что она проверяет камеру.

– Готово?

– Ага, – говорит Фрэнки, пока они с Саймоном изучают полароидные снимки. Ава тоже

заглядывает. – И они не так уж плохи. Я делала и похуже.

– Правда?

Она смеется над моим удивлением.

– Посмотри сама.

Фотографии очень простые – только мое лицо и верхняя половина – но по сравнению с

домашними попытками Авы, они мини-шедевры. Удивительно, что может сделать белый фон и

приличное освещение.

– Итак, ты можешь пройтись?

Должно быть, я ослышалась. Мне показалось, она сказала "пройтись‖. Конечно, я могу

ходить. Но когда она объясняет, это даже хуже, чем я могла себе представить. Нужно пройтись до

следующей двери через весь офис перед двадцатью глазеющими людьми.

–Я-я так не думаю,– заикаюсь я.

– Не будь глупышкой, – говорит Фрэнки, легко вздыхая. Я думаю, она привыкла иметь

дело с людьми, которые могут говорить на иностранных языках, и при этом печатать и флиртовать.

Для меня было достаточно трудной задачей "просто постой там". – Просто пройдись. Туда и

обратно. Это займѐт всего минуту.

Ава делает умоляющее лицо. Симон ободряюще улыбается. Я всѐ ещѐ хочу сказать: «Нет»,

но когда он открывает дверь в главный офис, я понимаю, что все до сих пор загипнотизированы

тем, что происходит между Кассандрой Споук и еѐ кошмарным сыном. Фрэнки кивает в их сторону

и я, не задумываясь, начинаю идти. Мне интересно получить более ясное представление о нѐм и

понять, в чѐм, собственно, дело. Вообще, довольно приятно иметь предлог, чтобы подойти

поближе.

Кошмарный сын сидит спиной ко мне, сгорбившись, и я вижу только спутанные волосы,

бледно-розовую футболку, забрызганные краской джинсы и грязные кроссовки с дырками. Его

голос низкий, настойчиво жалующийся, но он, должно быть, услышал моѐ приближение, потому

что замолкает и сердито смотрит на меня. Очки в чѐрной оправе. Голубые глаза его матери.

Бледное лицо. Милые губы. Красивые волосы. Как бы я хотела не надевать сегодня мои старые

шорты.

Когда я подхожу к столу, Кассандра поднимает на меня взгляд. О, боже! СУПЕР-модель из

всех супер-моделей смотрит прямо на меня. Я быстро поворачиваюсь и направляюсь обратно.

Вернувшись к месту, откуда я начала, Фрэнки усмехается.

– Милая походка, – говорит она радостно. – Это игриво. Не теряй это.

Я обещаю не терять и вздыхаю с облегчением. Испытание закончилось. Больше нет

никаких унижений, через которые мне придѐтся пройти.

Но, оказывается, есть и другие унижения.

– Сейчас нам нужно тебя измерить, – говорит Фрэнки, порывшись в столе и вытаскивая

рулетку. Она обвивает еѐ вокруг моей несуществующей груди и кричит мой размеры парню через

три стола, так что каждый их слышит.

Ава

хихикает.

Я

сердито

смотрю

на

неѐ.

Ей лучше быть благодарной. Баз Лайтер теперь отошел на второй план в списке унизительных

моментов, которым она меня подвергла.