Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня - [68]

Патриарх Гуй-шань сказал: «Достойно сожаления, что мы родились в конце периода „образа“, спустя столько лет после истечения священного периода, когда на дхарму Будды не обращают внимания и люди нерадивы [224]». Порассуждаю немного, чтобы потомки поняли меня. Дхармовое имя Гуй-шаня [225] было Лин-ю, он был уроженцем провинции Фуцзянь и благодаря наставлениям патриарха Бай-чжана постиг сознание. Дхута Сыма заметил, что гора Гуйшань в провинции Хунань обладает благотворным влиянием, и она стала местом жительства 1500 сведущих людей. В то время Гуй-шань был служителем в монастыре Бай-чжана, а дхута Сыма при встрече признал его подлинным хозяином горы и пригласил отправиться туда и основать монастырь. Гуй-шань жил при династии Тан (618–906), когда дхарма Будды находилась уже в конце периода «образа», поэтому он сожалел, что не родился ранее, так как в его время дхарму Будды понять было уже нелегко, а живые существа постепенно утрачивали веру, не желая прилагать усилий в совершенствовании и изучении, лишая тем самым себя надежды на обретение «плода Будды». Со времен Гуй-шаня минуло свыше тысячи лет, и прошел не только период «образа», но и более 900 лет нынешнего периода угасания. Мирских людей с благими корнями сейчас поубавилось во много раз. Вот почему людей, верящих в дхарму Будды, много, а действительно пробужденных к Дао очень мало.

Сейчас я хочу сравнить обстоятельства своей собственной жизни с условиями жизни тех, кто изучает дхарму Будды в настоящее время, когда это гораздо удобнее. При правлении Сянь-фэна (1851–1861) и Тун-чжи (1862–1874) были разрушены все монастыри в районе к югу от трех рек, кроме монастыря Тянь-тун. Во время тайпинского восстания (1850–1864) монахи с гор Чжуннань пришли на юг, чтобы восстановить их. Все, что у них с собой было, это тыквы-горлянки для воды и бамбуковые шляпы от дождя – ничего лишнего. Постепенно дхарма Будды снова стала расцветать, и монахи начали носить свои пожитки на плече в свертке на палке. Теперь даже чемоданы носят, но правильному исполнению дхармы не уделяют внимания. Когда-то чаньским монахам, желавшим посетить различные монастыри, приходилось путешествовать пешком. Теперь они могут поехать на поезде, автомобиле, поплыть на пароходе и полететь на самолете, что избавляет от всех тягот пути, но способствует тому, что они находят все большее удовольствие в потакании своим прихотям и удобствах. Нынче, несмотря на все увеличивающееся количество буддийских институтов и учителей дхармы, не уделяют внимания коренным вопросам, с утра до вечера ищут знаний и разъяснений, а не совершенствования и подтверждения [226], не понимая, что метод совершенствования и подтверждения – это корень разрешения проблем.

Юн-цзя в «Песне подтверждения Дао» говорит:

Стоит обрести корень, и не к чему заботиться о вершках.

Как драгоценная луна в прозрачном стекле [227].

Увы! Во время упадка дхармы в этом мире зла

Живым существам с несчастной судьбой трудно учиться.

Святые уже далеко позади, извращенные взгляды проникли глубоко.

Когда демоны сильны, а дхарма слаба, много обид и вреда.

Услышав о мгновенных вратах дхармы Татхагаты,

Сокрушаются о том, что не устранили и не разбили вдребезги.

Проявляется в сознании, скрывается в теле —

Не следует роптать и упрекать и тем более винить людей.

Если хотите избежать нескончаемой кармы,

Не клевещите на колесо дхармы Татхагаты.

Я с младых лет копил познания,

Вчитывался в сутры и комментарии,

Неустанно проводя различия между наименованием и формой,

Как тот, кто понапрасну пересчитывает песчинки в океане,

Но получил строгое порицание от Татхагаты, —

Какой толк в счете чужих драгоценностей!

Юн-цзя пришел к шестому патриарху за наставлением и полностью просветлел. Патриарх назвал его «Просветленным за одну ночь». Поэтому древние говорили: «Искать истину в сутрах и шастрах все равно что выйти в море, чтобы сосчитать в нем песчинки».

Приемы чаньской школы подобны драгоценному мечу царя Ваджры, рассекающему все, чего он касается, и разрушающему все, что попадает на его острие. Это непревзойденные врата дхармы, в которых становишься буддой тут же. В качестве примера расскажу вам о чаньском учителе Шэнь-цзане, который много путешествовал пешком, когда был молод, и стал просветленным, получив личное наставление патриарха Бай-чжана. После просветления он вернулся к своему прежнему учителю, и тот спросил его: «После того как ты покинул меня, что ты обрел в других местах?» Шэнь-цзань ответил: «Я не обрел ничего». Тогда учитель велел ему продолжать у него служить. Однажды, когда прежний учитель мылся и велел потереть ему спину, Шэнь-цзань, похлопав его по спине, сказал: «Хорошее место для зала Будды, но Будда – не святой». Его учитель, не поняв этого указания, обернулся и посмотрел на ученика, который сказал вдобавок: «Хотя Будда и не святой, но может испускать свет». В другой раз, когда его учитель читал у окна сутру, об оконную бумагу ударилась пчела, пытавшаяся выбраться наружу. Шэнь-цзань, увидев ее, сказал: «Вселенная такая огромная, а ты не хочешь выбраться. Если ты собираешься пробиться сквозь старую бумагу, то выберешься в год осла!»