– Черт побери, Дилан, – произнес Сейдж, подавшись вперед. – Ей должно быть что-то известно. Она провела много времени с Джеем-Ди. Он оставил ей три миллиона долларов.
– И?
– И я решил выяснить, что ей известно. Возможно, он рассказывал ей, почему внес изменения в завещание. Возможно, это она его надоумила так поступить.
Дилан покачал головой:
– Скорее в этом баре пойдет снег. Тебе ведь не хуже моего известно, что Джей-Ди никогда в жизни не был подвержен ничьему влиянию. Черт побери, – добавил он с отрывистым смешком, – ты удивительно похож на него. Джей-Ди сам принял это решение, и его медсестра не может ничего знать.
Но Сейдж не собирался сдаваться. Он был уверен, что Коллин что-то знает.
– Я этого так не оставлю, Дилан. Но теперь мне будет труднее что-то из нее вытащить. Я, кажется, ее обидел своим намеком на то, что она обманным путем заставила Джея-Ди завещать ей эти деньги.
– Что ты сделал? – Дилан изумленно уставился на него, затем покачал головой. – Ты хоть раз слышал, чтобы нашего отца кто-нибудь обвел вокруг пальца?
– Нет.
– Или Коллин кажется тебе роковой женщиной, из-за которой любой мужчина может потерять голову?
– Нет, – повторил Сейдж.
По крайней мере, не в сегодняшних мешковатых слаксах и свитере. Но он помнил, как соблазнительно она выглядела в тот роковой вечер.
– Ты слишком много времени провел на своем ранчо. Это единственное объяснение, – сказал Дилан.
– Не понимаю, куда ты клонишь.
– Раньше ты умел очаровывать людей. Особенно женщин. Ты был душой компании.
– Ты говоришь о себе, а не обо мне, – ответил Сейдж с полуулыбкой. – Я не люблю людей.
– Раньше любил, – возразил Дилан. – До того, как ты купил себе ранчо и превратился в отшельника.
– Еще скажи, снежного человека, – хохотнул Сейдж.
– Вот-вот. Тебя никогда нет с нами. Ты проводишь больше времени со своими лошадьми, чем с людьми. Единственные люди, с которыми ты общаешься, – это твои работники.
– Но сейчас я здесь.
– Отцу пришлось умереть, чтобы заставить тебя сюда приехать.
Сейджу было неприятно признавать, что его брат прав. Но ему никогда не нравилась городская жизнь. Да, время от времени он ходил в ресторан с очередной подружкой и оставался у нее на ночь, но его всегда тянуло на свое ранчо. Там был его дом.
Поерзав на стуле, он окинул взглядом помещение, после чего снова посмотрел на брата:
– Я никакой не отшельник. Мне просто нравится находиться на ранчо. Городская жизнь, которую так любишь ты, не для меня.
– Если бы ты проводил больше времени с людьми, чем с лошадьми, твой разговор с Коллин, возможно, принес бы какие-нибудь результаты.
– Ты прав. – Повращав в руке свой стакан, Сейдж задумчиво уставился на его содержимое, словно мог там найти необходимые ответы. – Клянусь, я не знаю, какого черта я был с ней так груб.
Дилан фыркнул:
– Выкладывай.
Сейдж рассказал все брату, но легче ему не стало. Когда он закончил, Дилан залпом допил пиво и присвистнул.
– Любой другой человек на месте Коллин тебе хорошенько врезал бы. Я бы точно это сделал. Тебе повезло, что Коллин такая добрая.
– Правда?
– Марлен и Энжи ее обожают. Черт побери, даже Чанс говорит о ней только хорошее. А он, как ты знаешь, скуп на комплименты.
– Верно, – согласился Сейдж.
Чутье подсказывало ему, что Коллин на самом деле такая, какой кажется, но он не мог проигнорировать то, что произошло. Единственным человеком, который мог повлиять на Джея-Ди, был тот, кто проводил с ним больше всего времени. Его сиделка.
Он должен выяснить, что заставило Джея-Ди внести изменения в завещание, и, если Коллин имеет к этому какое-то отношение, он заставит ее за это заплатить.
Огромное ранчо Биг-Блу без Джея-Ди Лэсситера казалось пустым. Коллин с грустной улыбкой смотрела в окно спальни, которую занимала несколько недель. Ей будет не хватать этого ранчо почти так же, как самого Джея-Ди.
Ей следовало к этому привыкнуть. Ее в основном нанимали в качестве сиделки для тяжелобольных пациентов. Когда пациент умирал, ее работа заканчивалась, и агентство направляло ее в другую семью.
Расстегнув свой чемодан, Коллин тяжело вздохнула. Она ненавидела эту часть своей работы. Ей было тяжело собирать вещи, прощаться с очередным этапом своей жизни, убирать воспоминания в дальний уголок памяти и готовиться к знакомству с новым пациентом и его семьей.
Только на этот раз другой семьи, возможно, не будет.
Покачав головой, она осознала, что тишина большого дома давит на нее. Кроме нее, здесь сейчас были только домработница и повар. Скоро вернутся Марлен, Анжелика и Чанс, и она хочет уехать до их возвращения. Они в ней больше не нуждаются. Ей следовало уехать сразу после смерти Джея-Ди, но она осталась по просьбе Марлен, которой нужна была поддержка.
Подойдя к шкафу, она достала несколько вешалок с одеждой и отнесла на кровать, аккуратно свернула вещи, убрала их в чемодан, после чего пошла за новой порцией. Ей не понадобится много времени, чтобы упаковать содержимое шкафа и комода. Она взяла с собой не много вещей.
Обычно она не жила под одной крышей с пациентом, но Джей-Ди настоял на том, чтобы она перебралась в его дом и избавила его родных от необходимости заботиться о нем в ее отсутствие. Разумеется, он щедро ей за это доплачивал.
