Обитель любви - [3]
— Засим предаем его тело земле, — бубнил священник. — Из праха восстав, в прах же и обратимся, уповая на воскрешение для вечной жизни.
Опустить гроб в могилу было некому. Толпа приглушенно обсуждала это обстоятельство. Лос-Анджелес был добрым городом, и даже последнему нищему до сих пор еще не отказывали в этой последней скорбной услуге. Из-за черного обелиска, шаркая ногами, выступили четыре старика из миссии Сан-Габриэль. Это были индейцы-могильщики. Чувствуя себя неловко в непривычно тесных сюртуках, они встали по двое по бокам гроба и, кряхтя, ухватились за серебряные ручки. Оторвав гроб от земли, они сделали шаг в сторону ямы, и тут один из могильщиков споткнулся о железную ограду фамильного участка Динов и не удержал свой угол гроба. Гроб резко накренился, и розы посыпались с его крышки. Изнутри донесся какой-то глухой звук, напомнивший, что внутри покойник.
По хрупкому тельцу девочки пробежала дрожь, будто кто-то вытянул ее кнутом по лопаткам. Прозрачная вуаль не могла скрыть, как зажмурились ее глаза и исказился полный нежный рот.
Три-Вэ судорожно сглотнул.
Индейцы вновь подняли гроб, и тело внутри вновь переместилось. Девочка стиснула кулачки и прижала их к груди под подбородком в извечном скорбном жесте.
Знойную тишину разорвал многоголосый одобрительный шумок. Толпа подалась вперед, люди спустились с взгорка, толкались, спотыкались о могильные плиты, бормотали что-то и вытягивали потные шеи, чтобы лучше видеть.
— Наконец-то она ожила, — громко произнесла какая-то женщина.
— Может, она уже не любит своего папочку.
— А за что его любить? Он пошел против воли Господа.
Амелия Дин убрала руки с груди и вновь приняла прежнюю горделиво-сдержанную позу, высоко вздернув подбородок и устремив взгляд сквозь тонкую вуаль в слепящее от солнца небо.
Истекая потом, старики-индейцы при помощи широкого кушака опускали гроб в яму. И вновь все услышали, как перемещается внутри тело усопшего. Гроб несколько раз ударился о стенки могилы, прежде чем лечь на дно. Поднялась желтая пыль. Старики вытерли темные морщинистые лица грязными рукавицами и взялись за лопаты. Эта работа была им хорошо известна. Сухие комья глины гулко застучали по крышке гроба. Пыль поднялась облаком из могилы. Мадам Дин прикрылась своим зонтиком, защищаясь от нее. Старая гувернантка отвернула лицо в сторону. Амелия даже не шевельнулась.
Все было кончено.
Родственницы покойного направились к своему траурному экипажу. Священник не пошел их провожать. Они остались одни. Мадам Дин скрылась от толпы под зонтиком. Девочка шла, неестественно выпрямив плечи. К ней приблизилась все еще рыдающая гувернантка и попыталась взять ее за руку. Очевидно, Амелия что-то сказала ей, потому что та тут же убрала руку.
Три-Вэ взглянул на родителей и на старшего брата, словно приглашая кого-нибудь подойти вместе с ним к Динам. Однако, когда вперед выступил старший брат, сам Три-Вэ почему-то остался на месте, будто прирос к земле.
Бад побежал быстрым мелким шагом к экипажу Динов. Он бежал легко и по-мужски уверенно, не обращая внимания на то, что на него в ту минуту были устремлены сотни взглядов. Сильные люди великодушны. Отнюдь не красота мадам Дин заставила его сделать шаг вперед. Она была вдовой его врага, то есть врага его отца, но Бада это не могло остановить. Он подошел бы к ней, даже если бы она была старой и уродливой. Женщины — хрупкие создания. Видит Бог, мадам Дин нуждалась в его поддержке.
— Мадам Дин, — почтительно проговорил он, заглядывая в окно экипажа. — Я — Бад Ван Влит, ваш сосед. Я хотел бы выразить вам соболезнование от меня лично и от имени моих родителей и брата. Мы скорбим о вашей утрате. Для вас настало трудное время, и мы хотели бы помочь вам пережить его. Если вам понадобится помощь кого-либо из нас, обращайтесь в любое время. Завтра Три-Вэ уезжает, но остаются папа, мама и я.
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Ван Влит, — ответила с французским прононсом мадам Дин.
— Мы соседи, — сказал Бад, — вы можете на нас рассчитывать.
— Это очень любезно со стороны Ван Влитов, не так ли, дорогая? — спросила мадам Дин у дочери, по обыкновению произнеся «дорогая» по-французски.
Девочка, еще не успевшая подняться в экипаж, слегка присела в вежливом реверансе.
— Да, мама. Благодарю вас, мистер Ван Влит.
Он думал, что ее голос будет глухим от скорби, но он прозвучал неожиданно звонко. У нее был красивый голос, и она говорила без акцента. Впрочем, в Лос-Анджелесе можно было услышать столько провинциальных диалектов, что ее чистый английский звучал почти как иностранный.
Лошади с черными плюмажами увезли лакированный экипаж с кладбища Роздейл. Толпа постепенно расходилась. Люди разбились на кучки и медленно, пришибленные зноем, уходили с кладбища, вновь превратившись в добродушных и приветливых лосанджелесцев. Ибо, несмотря на то, что произошло, Лос-Анджелес был дружелюбным городом.
Истоки этого дружелюбия крылись в том, что в городе было очень много приезжих.
Восемь лет назад, в 1876 году, когда проложили две колеи Южно-Тихоокеанской железной дороги, связавшей Лос-Анджелес со всей страной, в городе не набралось бы и половины от нынешнего числа жителей. Железная дорога сыграла роль зазывалы. Людей завлекали сюда выставками, брошюрами, проспектами, журнальными статьями и даже романами с одной-единственной целью: заставить их сесть в деревянные вагоны Южно-Тихоокеанской железной дороги, перебраться сюда на жительство и купить землю. И переселенцы не заставили себя ждать. Как правило, это были состоятельные семейства. Они хлынули на запад, словно теплый ветер Санта-Ана, и город охотно поглотил их.
Сестры Силвандер с детства неразлучны и не мыслят жизни друг без друга. Приехав из Англии в Америку, они мечтают сделать карьеру, жаждут добиться всего, и как можно скорее. Но замужество, богатство, успех не приносят им счастья, а только разлучают друг с другом. У каждой из них своя судьба, своя личная драма…
Непростыми и запутанными оказались судьбы героев романа: разлуки и встречи, надежды и разочарования, горе и радость, мимолетные увлечения и большая любовь, пронесенная через всю жизнь… Роман отличают напряженность действия, глубокий психологизм, яркость и живость образов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
На долю обыкновенной девушки из небольшого американского городка выпало немало испытаний: жестокость и предательство, смерть близкого человека, банальное безденежье… Однако душевная чистота, внутренняя сила и умение любить помогают ей обрести вкус к жизни и женское счастье.
Герои романа Карлин и Бен неразлучны с детства, хотя их отношения далеки от идиллических: скорее это — любовь-ненависть. Трагические обстоятельства резко меняют их жизнь, и им приходится расстаться, казалось бы, навсегда. Но случайная встреча через двадцать лет пробуждает вспыхнувшую еще в юности страсть, и все начинается снова.
Перед вами новый роман Александры Рипли, автора знаменитой ”Скарлетт”. Его главные герои, вступив в брак, становятся близкими друзьями и деловыми партнерами. Успех в бизнесе, благополучная жизнь, богатство — казалось бы, они добились всего. Но только познав всю полноту и разносторонность любви, они становятся по-настоящему счастливыми.* * *Они открывали для себя то, что так долго было сокрыто от них, открывали с любовью, с полным слиянием своих душ, сердец, сознания и плоти. Потом он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал один раз.От этого полного любви, ласкового прикосновения на ее глаза навернулись слезы счастья, и он осушил их поцелуями.