Обезглавленная курица - [3]

В этот солнечный день идиоты оторвались от скамейки. Служанка на кухне отрубила птице голову и медленно выпускала из тушки кровь (Берта узнала об этом эффективном способе сохранения свежести мяса от своей матери), когда она почувствовала, что за спиной у нее кто-то дышит. Обернувшись, она увидела четырех идиотов, которые стояли плечом к плечу и ошеломленно наблюдали за этой процедурой… Красное… красное…

— Сеньора! Здесь на кухне мальчики.

Берта сразу же пришла; она терпеть не могла, когда они переступали порог кухни. Даже в час всепрощения, забвения и вновь обретенного счастья ей не удавалось избежать этого ужасного зрелища! Чем сильнее была ее восторженная любовь к мужу и дочери, тем страшнее была ее ненависть к этим чудовищам.

— Уведи их отсюда, Мария! Вышвырни их! Вышвырни, тебе говорю!

Четверо бедных зверят вернулись на свою скамейку, потрясенные от полученных жестоких тумаков.

После обеда все разошлись. Служанка уехала в Буэнос-Айрес, а родители с дочерью отправились на прогулку по окрестностям. Они возвращались, когда солнце уже начинало садиться, но Берте захотелось поговорить немного с соседями, живущими через дорогу. Дочь быстро побежала домой.

Тем временем идиоты просидели на скамейке весь день, не шелохнувшись. Солнце почти скрылось за забором, но они продолжали сидеть, вялые, как никогда, и пялиться на кирпичи.

Внезапно между их взглядом и стеной что-то замелькало. Их сестренка, за пять часов уставшая от общества родителей, решила погулять по патио одна. Она остановилась у подножия забора и задумчиво посмотрела на его вершину. Ей, несомненно, захотелось забраться наверх. Наконец она встала на стул без сиденья, но все равно не дотягивалась. Затем взяла ящик из-под керосина, который ей, благодаря хорошему ощущению пространства, удалось с триумфом поставить вертикально на стул.

Четыре идиота с отсутствующим взглядом наблюдали, как их сестренка терпеливо пытается найти равновесие и как, стоя на цыпочках, дотягивается подбородком до вершины забора, держась трясущимися ручками. Они наблюдали, как она ищет ногами опору, чтобы подняться выше.

Взгляды идиотов оживились; в их зрачках загорелся пытливый огонек. Они не отрывали глаз от сестренки, и растущее чувство звериного обжорства исказило их лица. Они медленно двинулись к забору. Маленькой девочке уже удалось закинуть ногу на забор, и она собиралась уже оседлать его, чтобы перелезть на другую сторону, когда почувствовала, как что-то схватило ее за ногу. Она посмотрела вниз. Восемь глаз сверлили ее, наполняя сердце страхом.

— Отстаньте! Отпустите! — закричала она, дрыгая ногой. Но ее держали крепко.

— Мама! Ай, мама! Мама, папа! — призывно заплакала она. Она попыталась уцепиться за вершину забора, но ее потянули вниз, и она упала.

— Мама, ой, мам… — Она больше не могла кричать. Один из мальчиков сдавил ей горло, раздвигая кудряшки, словно это были перья, а трое других потащили ее за ногу на кухню, где этим утром служанка зарезала курицу, крепко держа ее и с каждой секундой выжимая из нее жизнь.

Маццини сидел в соседском доме, когда ему показалось, что он слышит голос дочери.

— По-моему, она тебя зовет, — сказал он Берте.

Они тревожно прислушались, но больше ничего не было слышно. Они быстро попрощались с соседями, и, пока Берта пошла повесить шляпку, Маццини зашел в патио.

— Бертита!

Никто не ответил.

— Бертита! — повторил он уже высоким, полным отчаяния голосом.

Тишина была настолько гробовой для его безгранично измученной души, что по его спине пробежал холодок ужасного предчувствия.

— Доченька! Доченька!

В отчаянии он бросился к задней двери. Проходя мимо кухни, увидел на полу море крови. Резко толкнул полузакрытую дверь и испустил крик ужаса.

Берта, которая уже бежала на отчаянный крик Маццини, тоже закричала. Но когда бросилась в кухню, Маццини, бледный как смерть, преградил ей путь, не пропуская дальше.

— Не входи туда! Не входи!

Но Берта уже увидела залитый кровью пол. Силы оставили ее. Она издала хриплый крик, всплеснула руками над головой и, бросившись на шею мужу, медленно сползла на пол.

Из сборника «Рассказы о любви, безумии и смерти», 1917

Перевел с испанского Олег Хасанов