Оберег от порочной любви - [16]

– Запасных выходов нет, – сообщил Игорь, падая на сиденье. – Юрий Артемович, мы долго здесь будем стоять?

– Всю ночь. Так, не возражай, каждый твой час оплачу в двойном размере. Спим по очереди и по два часа. Если увидишь, что из того дома выходит женщина, сразу буди меня. Спи первый.

Вопросов у водителя вертелось на языке достаточное количество, чтобы разозлить шефа до белого каления, но Игорь знал свое место, потому ограничился протяжным вздохом и поудобней устроился, чтоб вздремнуть.

Брасов сверлил глазами темноту, точнее, подъезд, спрятавшийся в полумраке, но и другие подъезды, если оттуда выходили люди, мигом брал во внимание. Она там и когда-то выйдет, а он ее...

Завершающий поцелуй, длившийся нескончаемо долго, Роберт прервал, потому что настала пора посмотреть на часы. Эту деталь, часы, он не снимал никогда. У женщин есть побрякушки – сережки, колечки, цепочки, у мужчины – безжалостное и неуловимое время, подчиняющее своим жестким правилам. Время, которое должно быть всегда с ним, ибо это контроль, о нем нельзя забывать. Еще лобызая Нелли, он протянул руку к выключателю бра, включил свет и поднес запястье к глазам.

– Одиннадцать, ё!.. – подлетел с постели Роберт, забыв, что секунду назад находился во власти упоительной неги.

Он лихорадочно натягивал одежду, но поспешность обычно ведет к рассеянности: не находятся то носки, то трусы, а потом оказывается, они рядом. Нелли повернулась на бок, подперла рукой голову и с тоской, означавшей, что она удручена, произнесла:

– Опять несешься? Тебе плохо со мной?

– Хорошо, – застегивая «молнию» на брюках, бросил он. – С тобой замечательно, но пора домой. Я и так задержался сверх нормы.

Нелли упала спиной на подушки, окончательно расстроившись, и пробубнила на одной ноте:

– Норма... домой... Со мной ты всегда в рамках нормы, по регламенту, в строго отведенное время. Стремишься домой, как будто нельзя подольше остаться, все равно же будешь ей врать.

– К тебе я стремлюсь больше, – и закрутился на одном месте, как юла. – Где мой галстук?

Она закинула руку назад, сняла галстук со спинки кровати, протянула:

– Вот он. Наступит когда-нибудь такой день, когда тебе не надо будет бежать домой?

– Наступит. Скоро я поеду в командировку, то есть Тори скажу, что еду в командировку, а мы с тобой махнем дня на три в дом отдыха.

– А мне хочется, чтоб «командировка» продлилась годы.

Затянув узел галстука, поправив воротничок, Роберт присел на кровать, обнял Нелли, вздохнув:

– Я бы с радостью стал мусульманином, у них там многоженство разрешено, и взял бы тебя второй женой, но моя первая не согласится.

– А я тоже хочу быть первой. И единственной.

– Лапуль, ты же знаешь, что это невозможно.

– Почему?

– Не могу я бросить Тори и детей.

– И на том спасибо, что хотя бы честно признаешься, а не кормишь пустыми обещаниями. Ладно, иди домой.

Но как уйти без прощального поцелуя – жаркого, страстного, достающего до самого дна? А как трудно оторваться от губ и тела Нелли, от навязчивого желания раздеться и залечь с ней на всю ночь, снова получить кайф, который не получает ни один наркоман, – заоблачный. Однако часы не имеют совести, тикают, сволочи!

– Не скучай без меня, – сказал он нежно.

– Буду. Ну, иди, иди.

Роберт спускался по лестнице не в безумной спешке – ноги не шли. Спускался и размышлял над своим тяжелым бытием. Чего ему не хватает? Огненного жара, чтоб мозги отключались. Тори во всех смыслах образцовая жена, но в постели холодная и вялая, как медуза. Тем не менее без нее Роберт не может обходиться. Тори неоценимый советчик, ее ум всегда найдет выход из тупикового положения и подскажет, каким образом разыграть шахматную партию, выгодную для него. Фактически она сделала его успешным, да что там – продолжает делать, без нее он закиснет, не будет могучей, непотопляемой личностью, только для мужчины этого маловато, не хватает чуть-чуть. Нелли не построит интригу, в результате которой он получит дивиденды, не обработает того-другого нужного человека, заставив его лить воду на мельницу Роберта, но она умеет принадлежать. Когда он с ней, возникает ощущение, будто оба улетают к звездам в безвоздушное пространство. Роберт менял женщин, долго его связи не длились, а с Нелли он уже год, лучшей у него не было, да и не нужна ему другая, что подтверждается теми самыми недолгими связями, после которых он спешит к любимым женщинам. Ну, увлекающийся он – что тут поделать? А любит Нелли и жену, обе нужны ему, обе дороги – как быть? Однако Нелька не хочет с ним расставаться, всеми силами задерживает его у себя и заговаривает о статусе жены. Пора срочно везти ее на отдых, там снова обработать. После поездок по крайней мере пару месяцев она не ноет.

Сев в автомобиль, Роберт закурил, чтоб забить аромат духов подружки и, набирая номер на мобиле, в сердцах выговорил:

– Господи, почему я не родился мусульманином? Алло, Вадик? Это я, Роб. Слушай, прикрой меня, если вдруг чего... Мы сегодня пульку расписывали, ага?.. Э, разбежались в начале двенадцатого... Спасибо, я знаю, на тебя можно положиться. – И завел мотор.

7

Она поставила лампу на край тумбочки, чтоб локальный свет точно падал на коробку, и весь вечер перебирала «хозяйство», полулежа на кровати, подложив под спину подушки. Тори казалось, что надпись «Ассорти» тоже несет скрытый смысл, но, блуждая в предположениях, так и не определилась ни с одной версией, установила крышку вертикально, время от времени фокусировала на ней взгляд.