Об истории замысла "Евгения Онегина" - [19]

и написал новое заключение главы, посвященное Михайловскому и Тригорскому (строфы <32—34>); кроме того, он пометил «в X песнь» явно политическую строфу «Наскуча или слыть Мельмотом», цитированную выше (с. 97). Приехав в Петербург из Болдина, Пушкин читал Вяземскому в числе прочего болдинского «урожая» и выброшенные строфы (не подряд, а сначала, согласно дневнику Вяземского, «о 1812 годе и следующих», затем отдельно о декабристах){94}. При этом Пушкин сказал, что это «из десятой главы, предполагаемой», т. е. еще не написанной (так и не написанной и впоследствии). Затем (в мае— июне 1831 г.) он, видимо, подавал на цензуру Николаю I главу «Странствие», а именно все то, что осталось в этой главе за вычетом отобранного «в X песнь».

Глава эта в обкорнанном виде, вероятно, была подана Николаю, и тот забраковал в ней все, кроме бессвязных отрывков, впоследствии опубликованных в виде приложения к полному изданию романа{95}. Можно ли поверить в то, что Пушкин дважды калечил свое произведение сам? — предоставляем судить читателю. Во всяком случае из окончательного текста романа глава была изъята вопреки принятому в Болдине решению{96}. Не потому ли Пушкин все же счел нужным опубликовать из нее разрозненные и сравнительно менее интересные отрывки, что желал показать читателям неполноту опубликованной версии, где между главами 7 и 8 по не зависящим от автора причинам исключена еще целая глава, и тем оправдать известную композиционную неслаженность романа и исчезновение из него некоторых ожидавшихся важных мотивов?

Существенно, что́ именно не попало в опубликованные «Отрывки из Путешествия Онегина» (как теперь называлось то, что осталось от главы «Странствие»):

<1> «Блажен, кто признал голос строгой». Перенесено в последнюю главу (гл. 8 окончательного текста).

<2—4> Продолжение того же рассуждения. Перенесено в последнюю главу.

<5> «Наскуча или слыть Мельмотом». Первые строки (наиболее невинные) перенесены туда же (несмотря на помету: «в X песнь», ибо таковая не состоялась).

<6> Приезд в Новгород: «Смирились площади — средь них Мятежный колокол утих». Выброшено (декабристская тематика).

<7> Поездка в Москву. Выброшено.

<8> Москва. «В палате Английского Клоба (Народных заседаний проба)». Выброшено (конституционная тематика).

Молва именует Онегина шпионом{97}. Выброшено.

<9> Нижний Новгород. Осталось, но выброшено указание на Минина (как воспетого декабристами?).

<10> Волга. Упоминание Стеньки Разина. Выброшено. Разин был Пушкину по другому поводу специально запрещен Николаем I еще в 1827 г.

<11> Продолжение разинской темы: Астрахань. Выброшено.

<12> Терек. Успехи русских войск. Сохранено.

<13—19> Минеральные воды. Таврида. «Иные нужны мне картины <...> Да щей горшок» и т. д. Сохранено. «Таврида» была опубликована ранее{98}.

<20—29> Одесские строфы. Сохранены (уже публиковались).

<30—31> «Итак, я жил тогда в Одессе» — встреча Онегина с Пушкиным. «Как цицероновы авгуры» — переход к обзору политики Европы и России. Выброшено все, кроме первой строки «Итак, я жил тогда в Одессе...»

Далее следовали «декабристские строфы», изъятые еще ранее самим Пушкиным. Был намечен перенос в неосуществленную 10-ю главу.

<32—34> Расставание Онегина с Пушкиным и отъезд Пушкина в Михайловское («И был печален мой приезд»). Описание Михайловского и Тригорского. Написано 18 сентября 1830 г. в Болдине взамен изъятых уже строф, вероятно сводивших бы Онегина с тайными обществами. Выброшено (речь шла о ссылке).

5. Вариант «Евгения Онегина» для печати

1831 год был годом окончательного изменения политической ситуации. Всякие надежды на последекабрьское продолжение «Онегина» приходилось оставить. Писать 10-ю главу не было смысла. Пришлось Пушкину снова перекомпоновывать свой роман, готовя для печати урезанный вариант в восьми главах. Его нельзя было выпустить в свет, просто опустив главу «Странствие»: с ее пропуском бывшая 9-я (ныне 8-я) глава нуждалась в существенных переделках, которыми Пушкин и занимался в 1831 г. Они заключались в сокращении введения (о Лицее и музе){99}, в переносе из «Странствия» (не совсем к месту) апологии Онегина «Блажен, кто смолоду был молод» (причем неподготовленному читателю совершенно неясно, о какой это «пылких душ неосторожности» идет речь, — возможно, это пережиток декабристской темы, и в этих строфах Пушкину было нужно намекнуть на пропущенные мотивы); далее, переделки заключались в некоторых изменениях описания петербургского света (в том числе исключено упоминание о жене Николая I){100}, в добавлении «Письма Онегина», а также воспоминаний его об убитом Ленском и в различных мелких поправках.

Наиболее существенным изменением, без которого, видимо, для Пушкина немыслимо было издать роман в свет, было введение письма Онегина к Татьяне (5 октября 1831 г. — VI, 516—518). Тем самым вновь достигалась столь необходимая для Пушкина симметричность композиции: Свет — Деревня — Встреча — Письмо — Завязка (сюжетный узел: объяснение, роковой конфликт), затем Деревня — Свет — Встреча — Письмо — Развязка. Правда, теперь вторая половина сюжета была стиснута до двух глав против четырех в первой половине. Но другого выхода не было, если роман должен был кончиться в преддекабрьское время и выйти в свет.