Оазис - [56]

Решив, что терять нечего, Яринка была откровенна от начала и до конца. Она рассказала новому знакомцу о своём скором дебюте, о том, в каком ужасе она от здешних гостей, о том, что времени почти не осталось и что он единственный здесь, кто ей понравился. Ян внимательно слушал мою подругу, и выражение его лица постепенно менялось с недоумённого на рассерженное. Яринка было струхнула, подумав, что негатив парня направлен на неё, и потерянно умолкла. Однако всё оказалось иначе. Неожиданно Ян ударил по скамейке кулаком и разразился гневной тирадой о гнусности этого заведения, где чистых девочек принуждают торговать собой, делая из них предмет потребления, товар, бесправных рабынь, ломая их жизни и лишая простого женского счастья.

— Представляешь, — ликовала Яринка. — Он так возмущался, что я слова вставить не могла, мне даже просить ни о чём не пришлось. Ян сам сказал, что, пусть не сможет спасти всех, но попробует хотя бы одну — меня. Что это сам господь привёл его сюда как раз тогда, когда мне нужна помощь.

— Господь? — насторожилась я.

— Ага, — Яринка погрустнела, — Ян жутко верующий. Понимаешь, он сын какой-то большой шишки, не знаю, какой именно, но подозреваю, что с политикой связано. Так вот, его отец сюда постоянно ездит, а в этом году Яну исполнилось восемнадцать, он и его притащил. Ян вообще не хотел приезжать, но отец настоял. Ему кажется, что сын не от мира сего, слишком правильный. Отец из него преемника растит, а Ян хочет быть художником, писать иконы, они вечно ругаются.

— А что, у него других детей нет?

— Есть, но девочки, поэтому Ян как бы единственный наследник, а он вон что… Его батя и подумал, что, если они приедут сюда отдохнуть, будут бухать, играть в карты и с девками кувыркаться, то Ян станет нормальным парнем. Яну это совсем не нужно, поэтому он и сидел в ресторане такой весь грустный, ничего не пил и не курил. Представляешь, он вообще не знал, что такие места, как Оазис, на Руси существуют!

Я пожала плечами. Ничего удивительного, мы, например, тоже не знали.

— Нам-то не положено было знать, — прочла Яринка мою мысль. — Но Ян — сын большого человека, вырос в роскоши, где только не был, и вот… Он вообще странный, если честно. Как будто вчера родился. Я ему рассказываю про приют, про маму, про всё, что здесь… а он глазами лупает, говорит — не может быть…

— Погоди, — нетерпеливо перебила я, — так о чём вы договорились?

— Ах да! — Яринка бесшумно похлопала в ладоши. — Когда будет мой дебют, Ян скажет отцу, что хочет меня купить. Для себя, на постоянку. Его отец так мечтает, чтобы сын мужиком стал, что только обрадуется.

— А денег ему хватит? Аукцион же будет.

— Хватит, — отмахнулась Яринка. — Значит, отец Яна заплатит, мне не придётся работать с другими гостями, а Ян станет ко мне приезжать.

— Просто так? — усомнилась я.

— Ну… нет, — Яринка, кажется, снова застеснялась. — Мы с ним… вроде как теперь пара. Он меня потом отсюда заберёт насовсем, когда долг мой будет выплачен. И женится.

Я вздохнула. Вот уж не думала, что придётся спускать с небес на землю мою обычно такую трезвомыслящую, даже циничную подругу.

— Ярин, сколько вы уже знакомы?

— Вторая неделя пошла.

— И собрались жениться?

— А что, надо три года ждать? — в Яринкиных глазах заплясали чертенята.

— Пусть не три, но ты же понимаешь, что от слова до дела…

Продолжить я не успела, потому что подруга расхохоталась, хлопая меня по коленке.

— Ой, Дайка, видела бы ты себя сейчас! Успокойся, я не дура. Это Ян дурак, втюрился, представляешь? Мне только подыгрывать остаётся.

Я перевела дух. Уже легче. Только…

— Но я видела, как вы на пляже целовались.

— Ну, целовались, ну и что? — отмахнулась Яринка. — Мне же надо поддерживать его интерес, чтобы он не передумал.

— А потом? — на этот раз застеснялась я. — Ты будешь с ним… вместе спать?

Яринка равнодушно пожала плечами.

— Если он захочет, буду. Я ведь уже говорила, что не собираюсь всю жизнь оставаться девственницей. А Ян симпатичный, молодой, милый, уж всяко лучше любого, кого я здесь до сих пор видела.

С этим я не могла не согласиться, но не верила слишком беспечному Яринкиному тону.

— И ты даже не спрашивала его об этом?

— Нет, конечно! Как я спрошу? Он же весь такой правильный, ещё обидится. Может, ему вообще захочется только после свадьбы?

— Так ты и замуж за него пойдёшь, если вправду позовёт?

Яринкино лицо стало тревожным.

— Так далеко я не думала. Не знаю.

Я тоже не знала. Мне было радостно за Яринку, за то, что у неё появился шанс избежать участи большинства местных девушек — быть купленной человеком, к которому не чувствуешь ничего, кроме отвращения. Я гордилась ею, потому что она сумела найти выход, ухватить судьбу за шкирку и развернуть туда, куда хотелось ей, а не Ирэн, или кому-нибудь ещё. Но я до сих пор видела перед мысленным взором, как там, на пляже, ветер треплет и переплетает друг с другом одинаковые рыжие пряди, как сцепляются в замок загорелые руки, как губы прижимаются к губам. Да, Яринка не завела в Оазисе приятельниц, но, кажется, теперь у меня появился куда более серьёзный соперник. Я слишком хорошо знаю свою подругу, чтобы сейчас обмануться её деланным равнодушием.