Оазис - [51]

Я честно попыталась почувствовать, даже прикрыла глаза. Ведь в одном Яринка сейчас точно права: в приюте свободы не было, не было даже тени её. Мы не могли не только поступать по своему усмотрению, но даже наши мысли и желания контролировались. Разве нам не внушали, что господь знает все помыслы своих созданий и обязательно накажет за те, которые не будут достаточно благочестивыми? Поэтому с тем, что раньше мы были глубоко несвободны, я не могла не согласиться. Но есть ли свобода в Оазисе? Да, здесь нас не окружили забором, нам не диктуют, во сколько ложиться спать, во сколько подниматься, какие книги читать, какие вещи носить, какими молитвами молиться. Но сильно ли отличается бетонный забор от синего моря, если за его пределы так же нельзя выйти? Велика ли разница между запретом оголять тело и запретом не оголять?

Нет, свободы я не ощущала ни в приюте, ни — в равной степени — здесь. Но осуждать Яринку за то, что она считает иначе, не могла и не хотела. Подруга не виновата в том, что ни разу в жизни ей не довелось познать истинной свободы. Той, что была у меня в бескрайней тайге, где ни границ, ни заборов, ни берегов…

Яринка наверняка разглядела тоску в моих глазах, потому что погрустнела сама.

— Ну, Дайка… Ну, серьёзно, что ждало нас там? Как и говорила Ирэн — или в общагу, или замуж за старика. Чем лучше? А здесь… мне нравится танцевать! И что плохого в том, что гости будут смотреть, как я танцую? Это не так-то просто, как кажется со стороны, особенно на шесте, пусть хоть кто-то оценит! И что без одежды… почему я должна стесняться своего тела? Тело — самая естественная в мире вещь, оно есть у всех. А остальное… и тут девочки правы. Какой мужчина достался бы мне там?

Яринка подняла брови и замолчала, ожидая от меня ответа. Я вяло пожала плечами. Хоть убей, но наличие мужчины в своей будущей жизни я до сих пор как-то не рассматривала, всегда были проблемы поважнее.

— Вот видишь, — удовлетворённо кивнула подруга. — В лучшем случае никакой, в худшем — старикан вроде Львовича, который исчез сразу, как узнал, что я не круглая сирота.

— Ну а здесь-то что? — не выдержала я. — Какие бы мужчины ни были здесь, замуж они тебя не возьмут.

Яринка презрительно оттопырила нижнюю губу.

— И хорошо! Что делать замужем? Готовить, носки стирать да детей рожать, пока муж в места вроде нашего Оазиса похаживает?

На этот раз брови подняла я. Очень интересно, откуда у подруги такие познания о замужней жизни?

Яринка вздохнула.

— У Гаспаровны ведь не только я бываю. Туда много девушек ходят танцевать и репетировать, болтаем с ними. Так вот те из них, кто был замужем, все говорят — здесь лучше. И сама жизнь лучше, и мужчины лучше, чем их муженьки были.

— Но ведь, — я замялась, не зная, как лучше выразить свою мысль. Удивительно, но за всё время, проведённое здесь, я до сих пор не научилась прямо говорить о таких вещах. — Ведь плохо то, что мужчин этих… тут у тебя много будет.

— Почему плохо? — не дрогнула подруга. — Кто придумал, что у девушки должен быть один мужчина? Они и придумали, чтобы самим гулять, а нам запретить. А я, может, хочу много любовников! Много классных, красивых, богатых любовников!

Она с мечтательным вздохом откинулась на спинку дивана, потянулась. Но, перехватив мой ошалевший взгляд, поспешила успокоить.

— Но ты за меня не бойся. Для начала я себя постоянника найду. Одного. А там посмотрим.

Я быстро прокрутила в уме всё, что слышала о том, как происходит в Оазисе дебют новой девушки, и усомнилась.

— Аукцион же будет. Кто больше заплатит, тот и… а вдруг он потом не захочет стать твоим постоянником?

Яринка снисходительно усмехнулась.

— Вот увидишь, не только захочет, но это даже будет тот, кого я сама выберу. Я, а не он. Помнишь, что Алла говорила? Это не они имеют нас, а мы их! И выбираем тоже мы. Главное — помнить об этом.

Мне вдруг стало невыразимо грустно: впервые за всё то время, что Яринка была рядом со мной, я почувствовала себя одинокой. Подруга взрослела слишком быстро, менялась на глазах и внешне, и внутренне. Она уходила вперёд, а я не успевала за ней.

Но тонкая нить прежней, почти телепатической связи между нами осталась. Яринка встретилась со мной глазами, неожиданно придвинулась, положила ладони мне на затылок, и прижалась своим горячим лбом к моему лбу. Шепнула совсем другим, прежним голосом:

— Дайка, ничего не бойся. Мы с тобой — особенные. Мы в приюте показали всем, чего стоим, и здесь покажем. Разнесём этот курятник, если будет надо! А когда придёт время уходить — уйдём опять красиво, да? С огнём, дымом и грохотом!

И я невольно улыбнулась, близко-близко глядя в её прищуренные зелёные глаза с карими крапинками.

— Яростная Ярина…

Глава 9 Ян

Наш с Яринкой разговор в вечерней столовой успокоил меня, ещё на шаг приблизил к тому, чтобы окончательно смириться и принять новую жизнь. Но о своём будущем здесь, в Оазисе, я по-прежнему старалась не думать, довольствуясь сегодняшним днём. А он, надо признать, был совсем не плох. До обеда я продолжала мыть посуду в кафе, заодно потихоньку узнавая, как готовятся разные блюда и какая кропотливая работа стоит за тем, чтобы красиво и вкусно накормить наших гостей. Во второй половине дня спешила на занятия. Мне нравилось учиться новому, но особое предпочтение я отдала английскому языку, помня о своей мечте попасть на Запад, как велела мне мама. Разумеется, только после того, как я найду и её, и папу. Вот они удивятся, узнав, что я говорю по-английски! Думаю, это может очень нам помочь.