Ошта качнул головой и усмехнулся. Упускать случай повыспрашивать было бы верхом глупости.
— А Теотту за что чокнутой считают? За то, что она на беззащитных воробьёв кидается?
— Это вам кто рассказал? — рассмеялся Лорд.
— Шонек.
— Ну, Воробей её сам постоянно дёргал: за то, что браслеты плетёт, песни какие-то странные поёт, а истории рассказывает ещё страньше. Правда, она и в самом деле кидается. Воробью пару подзатыльников дала, а вот Нарка то и дело прирезать норовит, а мы с Кошкой разнимаем. Хриссэ иногда помогает, но чаще только посмеивается: мол, это так, не всерьёз всё. У него всё не всерьёз. А Теотта, она просто будущее иногда видит, и считает, что менять его нельзя. А если всё равно так должно случиться, выходит — она всегда права и всё можно. Да вон, — Лорд очевидно боролся со сном; пока получалось, — позавчера рассказывала: шла где-то на Глинянке, а ей навстречу — парень с девушкой, гуляли, наверное. Может, что-то спросили у неё, а может, она так просто разозлилась, а она если разозлится, то дерётся не хуже меня, а может, и лучше, хотя не училась, вроде. В общем, девушка сбежала, а парня она ногами пинала, да так, что сапоги разбила себе. Домой потом как пришла, рассказывала, как обидно за сапоги, и как она от злости за сапоги этого парня чуть вообще не убила… — мальчишка широко зевнул. — Ох, вы простите, мэтр, но я тоже спать уже пойду, а то мне завтра вставать рано нужно. А вы там на шкурах ложитесь спокойно, там и укрыться есть чем, и вообще хорошо. Это для вас нарочно место освободили.
Лорд зевнул, улыбнулся и пошёл к двери. Ошта по его совету направился к постели. Сел, и спросил прежде, чем Дзойно вышел:
— Я одного не понимаю, зачем всё-таки меня сюда сегодня пригласили?
— Это Кхад спрашивать надо, — развёл руками Лорд.
— Если уж на то пошло, зачем было вообще показывать мне ваш дом? А если я вас однажды сдам? — лениво спросил Ошта. Ответ Лорда на его провокацию огорошил мэтра больше, чем провокация — Лорда. Тот пожал плечами:
— Так ведь ясно же, что вы, во-первых, настоящий дворянин, а во-вторых, — наш учитель. А это похлеще любого прямого вассалитета. Хорошей вам ночи, мэтр.
— Хорошей ночи, — автоматически повторил Ошта. Он лёг, повозился, устраиваясь. Шкуры пахли сухо, тепло и чуть кисловато, очень по-домашнему. Мэтр глядел в высокий балочный потолок и думал: но в самом деле, зачем? Единственный ответ, который приходил на ум, был совершенно нелогичен: чтобы услышать слова Лорда о связи учителя с учениками, которая "похлеще любого прямого вассалитета". Но ведь не по приказу же он это сказал? Слишком искренне. И не могла же маленькая ведьма знать, что об этом вообще зайдёт речь? Или могла?
_____________________
1Кеила повстречал — зд. умер.
Нохо, герцог ол Баррейя
2272 год, 28 день 3 луны Ппд
Зелёный мост, Глинянка, Эрлони
В "Маэтишеной" говорили о том, что здравые мысли приходят иногда в любую голову, и в этом Кошка склонна была со здешними завсегдатаями согласиться. Нактирра то ли околдовали, то ли ударили по голове, то ли подменили на время, но Его Величество император умудрился за один вечер напакостить всем столичным подводникам так, как не напакостил за всю предыдущую жизнь. Он сменил тэрко. Прежнего, мирного пьяницу, состарившегося от избытка радостей к тридцати годам, в голос благословляли все: от кхади, безухих и лис, до любой мелкой рыбёшки, — и сквозь зубы проклинали все законопослушные горожане. Нынешний за пол-луны зарекомендовал себя так, что шипеть сквозь зубы впору стало подводникам.
За вечер, потраченный на элитный чай, Кошка замечательно отдохнула, выяснила, что о новом тэрко говорят с уважением, но немного… А полезной информации — пшик: слабых мест у лорда Нохо, герцога ол Баррейи выявить не удалось. Брак по расчёту, все силы на карьеру, образцовый порядок у подчинённых, налоги платит честно, в интригах и интрижках не замечен, взяток не даёт и не берёт, не пьёт, пыль не употребляет, в дуэлях не участвует, в азартные игры не играет. Любит игру в шаги да хороший чай, а потому бывает в "Маэтишеной". Где его очень уважают, за стратегическое мышление и гениальную игру в шаги.
— Хоть сейчас в кхади принимай такого безупречного, — пробормотала Кошка, ступая на ступеньки под Зелёный мост. Проблема состояла в том, что ол Баррейя с кхади собирался не сотрудничать, а бороться, как с крысами во вверенном ему амбаре.
Раздражённо перебирая пальцами воздух, Кошка свернула на тропинку под мост и вдоль реки, вниз по течению. Коса зацепилась за что-то, девчонка обернулась — и как раз успела заметить тусклый блеск и метнуться в сторону, перехватывая и заламывая руку с ножом.
— Хал! — коротко выругался нападавший, валясь набок. Кошка пнула его сбоку в колено, доворачивая вывернутую руку и отпуская его упасть в воду. Слишком долго получилось, и кто-то из остальных поджидавших со спины ударил в плечо, целя под лопатку, пока другой тянулся схватить за руки. Кошка ушла от удара — кубарем в просвет между нападающими. Зашипела, когда распоротое плечо попало на камень, и вскочила уже с этим камнем в руке.
Первый, длинноносый, выбирался на берег, матерясь и отплёвываясь. Его Кошка не знала. Ещё один, илирец, был из безухих, но имени Кошка и его не помнила.
