О вечном - [21]

Готовым к помощи и всяческим услугам:

Иль струсят, иль вспылят. Здесь золото — нам брат,

Оно пошлет врача, что, жадностью объят,

За деньги лечит нас, заботится, лелеет,

Возможно, что болезнь он нашу одолеет

И душу, что вот-вот из тела улетит,

Удержит все же: так нас золото хранит.

Оно и душу нам врачует вместе с телом,

Печали прочь гоня рассеяньем и делом:

Досада мучит нас, мысль горькая, тоска

И меланхолия терзает, жестока,

Мечтания томят, — несет нам излеченье

К Музыке сладостной отрадное влеченье,

Звучит она, пленив гармонией наш слух, —

К спокойствию идет смятенный горем дух.

И книги новые, божественно прекрасны, —

Их золото нам даст, — покажут, что напрасны

Все горести земли пред этой красотой.

О золото, твой свет лучится над землей,

Он ярче света дня; полезно ты для дела

И мира, и войны, ты — сила без предела,

Законы ты хранишь и пышные дворцы

Возводишь в городах, — сбираются дельцы,

Торговцы для тебя, и рынков многоцветье

Растет на площадях; возносишь на столетья

Ты храмы до небес. Крестьянин и рыбак,

Купец, ремесленник и воин, и моряк

Меняют на тебя плоды трудов и службы, —

Опорой можешь стать прочней, чем помощь дружбы,

Полезней быть, чем плод Цереры на полях:

Доставить для семьи все то, что в городах

И селах создано руками человека,

И замуж выдать дочь, в груди которой млеко

Уж зреет, требуя младенца пухлых уст,

Семейных радостей, — без них век девы пуст.

Но лишь поднимет Марс копье в порыве боя, —

Ты форты мощные возводишь над водою,

Что льешь в глубокий ров, и строишь стены ты,

Валы гигантские, террасы и мосты,

Как Марс, ведешь полки вперед, на бой, к победе:

Что храбрость там, где нет доспехов, стали, меди!

У древних — золотым был отличен руном

Баран волшебный тот, что на пути морском

Мчал Геллу юную от козней ведьмы мрачных,

И золотом цвели плоды в долинах злачных —

Атланта яблоки; одно из них принес

Венере в дар Парис, ответив на вопрос

О первенстве богинь, — неся несчастья Трое.

Во храмах греческих убранство — золотое,

Сверкали золотом и статуи богов, —

Среди металлов всех почет ему таков.

Был на Олимпе спор когда-то меж богами

О первенстве, о том, богаче кто дарами.

Юпитер — молнию превозносил свою,

Копьем гордился Марс, что всех разит в бою,

Сатурн — косой своей, Нептун — волной морскою

И луком — Аполлон, веселый Вакх — лозою,

Амур — двойной стрелой, Церера же — зерном,

Благоухающим и радужным цветком

Хвалилась Флора там, а Пан — горой зеленой,

И палицей — Геракл, никем не побежденной.

Уж близилось тогда Нептуна торжество,

Звучали голоса за первенство его, —

Столь был величествен владыка влаги пенной,

Что нет соперников, казалось, во вселенной.

Но Мать-Земля была в тот час огорчена,

Что славой не она средь всех награждена, —

Свои сокровища открыть решилась детям,

Чтоб зренье поразить великим блеском этим.

Немедленно Земля над всеми верх взяла,

Когда раскрыла грудь и взору предала

Неведомый металл в его свеченье ярком:

Так солнце нам слепит глаза в июле жарком,

Венеры луч таков вечерний, золотой, —

То свет ее кудрей струится над землей,

Омыло море их пред солнечным закатом.

Тут каждый из богов наперебой с собратом

Праматерь стал молить, чтоб наделила их

Лучистым веществом богатых недр своих,

Победу Матери они провозгласили,

Для Неба ту красу все у нее просили, —

Назвать же не могли. Земля произнесла

То имя — «золото», и Небу часть дала:

Желтеет золотом Юпитера корона,

Великий трон и скиптр; немедля и Юнона

Свой трон украсила, а Солнце с этих дней

Увило золотом волну своих кудрей

И колесницу ту, что день приносит миру;

Позолотил и Феб подругу песен — лиру,

Лук Феба прежде был лишь деревом простым,

И вот оделся он сияньем золотым.

Амур вооружен стрелой златою, новой,

Паллада, что была к богатству столь суровой,

Пленилась золотом: горит Горгоны лик

У Девы на груди, и золотится блик

Палладиной брони средь самой темной ночи;

Блеск Марсова щита слепит отныне очи,

Сияет золотом убийственный топор,

Гермеса скромный жезл и Грации убор,

Венеру с той поры прозвали золотою;

Фемида строгая, с карающей рукою,

Весы из золота в день этот завела

И нитью золотой одежду убрала.

Коль в плен взяло богов металла обольщенье,

Как можем золоту не возносить хваленья?

Ценить его, любить и почитать должны, —

Его достоинства для смертного ясны.

Что до меня, Дора, то я к нему взываю,

В словах смиренных так его я умоляю:

«О счастия творец, владыка всех людей,

Теки всегда в мой дом и блага щедро лей,

За то пою тебя: творишь повсюду чудо,

Недаром, золото, зовут тебя „прочь-худо“, —

„Даритель жизни“ ты, „гонитель всех забот“.

Пускай судьба тебя навстречу мне ведет;

Где ты звенишь, туда уж не проникнуть горю,

Я смело за тебя с хулителем поспорю

И докажу: творить без помощи твоей

Нельзя полезных дел, добра для всех людей,

И доблестью блистать; моих врагов жестоких,

Как плена, избегай, как пропастей глубоких,

И благосклонно мой наполни кошелек».

Уж слышу глупых слов обильнейший поток,

Толкуют знатоки, что я не вижу ясно

Достоинств Бедности, — браню ее напрасно,

Ведь это Бога дар, — не может быть дурным

Для жизни смертного то, что дается Им,

И Бедность я сужу, ее совсем не зная,

Не испытав того, что шлет она, благая.

Любому дам ответ: я с Бедностью знаком,