О творчестве в науке и технике - [9]

3. Поскольку, однако, эта функция ППБ выполнена, сами ППБ становятся тормозом для дальнейшего прогресса науки (для перехода ко всеобщему), а потому они преодолеваются, что и составляет самую суть научных открытий.

Но, разумеется, мы отлично понимаем, что нельзя ограничиться разбором одного только открытия, хотя бы и великого, для подтверждения выдвинутого положения о ППБ как общего. Для этого нужно, конечно, рассмотреть другие открытия, причем в достаточно большом числе. Этим мы и займемся в следующих главах, причем начнем издалека.

ГЛАВА 2 Преодоление ППБ в истории науки

Детство человеческой мысли. Попытаемся в этой главе рассмотреть, какого типа барьеры возникали на различных этапах развития человеческой мысли и какими революционными способами эти барьеры каждый раз преодолевались. Начнем с самых ранних ступеней развития человечества, когда только еще пробуждалось мышление у людей.

Сложившиеся в это время представления и соответственно с этим закрепившиеся тогда барьеры (ППБ) мы будем относить, условно говоря, к детству человеческой мысли. Их общей чертой было наивное признание, что наблюдаемая видимость вещей и явлений и есть их сущность, есть сама действительность. Подобное отождествление видимости (или кажимости) с реальностью и явилось историческим первым ППБ в становлении знаний человека о внешнем мире, о природе. Такой барьер возник в свое время в каждой отрасли донаучного естествознания, причем всякий раз он выступал сообразно предмету данной отрасли.

Между тем картина реальной действительности не просто отличается от ее видимости, а часто диаметрально противоположна ей. Поэтому преодоление первоначально сложившегося ППБ в каждом случае сводилось к тому, чтобы перевернуть то, что давала видимость, на обратное, иначе говоря, ППБ заставлял людей видеть окружающий их мир поставленным на голову, а преодоление ППБ сводилось к тому, чтобы поставить его на ноги. Соответственно этому первые революции в естествознании так или иначе сводились к «перевертыванию» первоначально созданной людьми картины, в правильность которой они твердо уверовали перед тем в течение столетий и даже тысячелетий.

Интересно провести параллель между этим филогенезом человеческой мысли, ее детством, и самой ранней ступенью индивидуального развития (онтогенеза) ребенка. В силу особенностей физического строения зрительного аппарата новорожденный ребенок видит предметы в перевернутом виде, и только потом он научается «переворачивать» зрительные образы с тем, чтобы изображение предметов в нашем глазу соответствовало самим предметам.

Рассмотрим конкретные случаи образования ППБ и их революционного преодоления в истории отдельных наук.

Начнем с астрономии.

С незапамятных времен люди научились наблюдать движение небесных светил по небосводу. У них даже не могло возникнуть сомнения в том, что движутся именно Солнце и звезды, а что Земля, на которой мы живем, неподвижна. Здесь особенно прочно утвердился ППБ, преграждавший переход от видимости к действительности.

Вместе с тем этот ППБ позволял накапливать фактический материал, касающийся небесных явлений, составлять и вычерчивать извилистые и зигзагоподобные пути планет, включая их «попятное движение», которое они будто бы совершают, двигаясь не вокруг Солнца, а якобы вокруг Земли.

Такова была геоцентрическая система Птолемея, просуществовавшая до XVI века.

Н. Коперник, опираясь на фактический материал птолемеевской астрономии, перевернул картину мироздания на обратную: в центре нашего мирового острова он поместил не Землю, а Солнце, вокруг которого обращаются Земля и другие планеты. Нам это только кажется, что мы стоим на месте, а вокруг нас обращаются Солнце и звезды. В действительности же как раз наоборот: наша Земля вместе с нами обращается вокруг собственной оси (суточное движение) и вокруг Солнца (годовое).

Это открытие вызвало, как известно, целую революцию в науке, суть которой состояла в преодолении первого ППБ, мешавшего переходу от старого, геоцентрического учения к новому, гелиоцентрическому. Н. Коперник хорошо разъяснил источник познавательно-психологической ошибки прежнего учения: когда мы стоим на палубе отходящего от берега корабля (при тихой погоде), то нам кажется, что не мы отъезжаем от берега, а берег — от нас.

Так в середине XVI века был преодолен первый ППБ в науке. Однако его защитники бешено сопротивлялись, жестоко преследуя сторонников нового учения (вспомним судьбы Джордано Бруно и Г. Галилея).

В механике XVII–XVIII веков мы видим такую же картину, хотя в деталях она весьма отлична от предыдущей. Здесь тоже за видимостью механических явлений скрывались их законы, которые не были даны чувственно. Например, еще Аристотель полагал, будто различные тела падают на землю с различной скоростью: легкие — медленнее, тяжелые — быстрее. Но Г. Галилей доказал обратное — что все тела падают на землю с одинаковой скоростью, но что воздух задерживает падение легких тел.

Таким образом, и здесь был преодолен ППБ, разделявший видимое и действительное и тормозивший переход от первого ко второму.

Особенно впечатляющим был все тот же ППБ, сложившийся в химии и прочно вошедший в сознание человека со времен открытия способа получения огня. Казалось бы, не может быть никакого сомнения в том, что горение есть распад тел: ведь всякий непредубежденный человек, видя, как горят дрова в печи или хворост в костре, а тем более наблюдая пожар, видит непосредственно, как распадаются на части горящие предметы, как буквально рушатся деревянные постройки и т. д. При этом он не может не заметить, что из горящих предметов вырывается яркое пламя и темный дым, а потом остается пепел. Человеку наблюдения как бы подсказывают, что горение есть распад тела на три его более простые составные части: пламя (огонь), дым и пепел (золу). Так убедительно свидетельствует непосредственная видимость.