О тех, кто сражался за Воронеж - [6]

— Никуда я из Воронежа не пойду. Останусь и буду уничтожать гитлеровцев. Я здесь знаю любой дом, любой подвал. Пусть попробуют фашисты найти меня…

И лишь подчиняясь распоряжению Обкома ВЛКСМ, уже совсем вечером Куколкин с группой комсомольских работников покинул родной город.

Конечно, тяжелые дни отхода из горящего Воронежа наложили свой отпечаток и на Валентина Куколкина. Он осунулся, посерьезнел, стал как-то строже и взрослее. Но уныние не было свойственно его деятельной натуре. Всем своим поведением и в Новой Усмани, где он очутился сперва, и позже в Отрожках и Сосновке он поддерживал бодрость в товарищах, увлекал их своим примером. Теперь все его мысли и стремления были направлены к одной цели. Он рвался в бой, навстречу опасности и подвигу. Мечтой его стало получить какое-нибудь ответственное задание, связанное с переходом линии фронта и партизанской борьбой в тылу врага…

В сентябрьских боях на Ближней Чижовке восемнадцатилетний Валентин Куколкин вел себя как опытный воин, бесстрашно охотясь за гитлеровскими офицерами и умело организуя уничтожение вражеских огневых точек.

Фашистская пуля рано оборвала эту яркую, еще не раскрывшую своих богатых возможностей жизнь. Но мужеством своим в бою за родной город Валентин Куколкин заслужил, чтобы воронежские комсомольцы бережно сохранили память о нем.

…Солнце стояло уже совсем низко, когда мы с Анатолием Ивановичем Красотченко собрались идти обратно. Ветер сделался холодным и резким, он с воем проносился над опустошенной землей, не встречая ничего, что могло бы задержать его полет.

«Из пепла пожарищ, из обломков и развалин мы восстановим тебя, родной Воронеж!» — встали перед моими глазами слова клятвы-призыва тех, кто вернулся на родные пепелища с верой в свои силы, с твердой волей поднять из руин разрушенный врагам город. Нельзя было без волнения читать эти простые, искренние и страстные слова, написанные крупными неровными буквами на стенах полуразрушенных домов, на уцелевшем фронтоне сожженного немецкими бомбардировщиками драматического театра, на фанерных щитах, прибитых к телефонным столбам на перекрестках улиц. Никто не запомнил, кто первый написал их. Они были рождены душевным порывом людей, умеющих не только мужественно смотреть в лицо жестоким испытаниям нынешнего дня, но и видеть мысленным взором день грядущий, полный солнечного света, радости и вдохновенного созидательного труда.

Нет, недолго будет безжалостный степной ветер хозяином здесь!..

— Из пепла пожарищ, из обломков и развалив мы восстановим тебя, родной Воронеж…

— А здесь, на этом месте, будет поставлен памятник тем, кто отдал жизнь в боях за наш город, — с болью и гордостью сказал Красотченко, как бы продолжая мои мысли. — Высокий красивый памятник, чтобы его было видно издалека. К нему будет приходить много людей со своей печалью и со своей радостью, потому что это будет святое место для нас, воронежцев…

Этими словами Анатолия Ивановича Красотченко мне хочется начать рассказ о том, как три дня дрался с гитлеровцами на улицах родного города сводный отряд воронежских истребителей, ополченцев и бойцов партизанского отряда «Граница».

3

Это было в те грозные дни сентября 1942 года, когда в сводках Советского Информбюро впервые появились скупые, полные сурового смысла строки, заставившие каждого советского патриота, где бы он ни находился — на фронте или в тылу, еще более напрячь свои усилия для победы над врагом:

«На северо-западной окраине Сталинграда наши войска вели напряженные бои…».

Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, открытие которого намеренно затягивали англо-американские империалисты, гитлеровское командование сосредоточило на юго-западном направлении все свои свободные резервы, создав здесь большой перевес сил. Невосполнимый урон, нанесенный немецко-фашистским войскам Советской Армией в течение первого года войны, уже не позволял им вести наступательные бои по всему фронту от Балтийского до Черного моря. Но враг еще был достаточно силен, чтобы организовать серьезное наступление на каком-либо одном направлении.

Гитлеровцы бешено рвались на восток, стремясь обойти Москву с тыла, отрезать ее от Волги и Урала. Ценой огромных потерь в живой силе и военной технике им удалось выйти в районы Воронежа и Сталинграда, на юге — к предгорьям Кавказа. В ожесточенных кровопролитных боях на рубежах великих русских рек Волги и Дона решалась судьба нашей Родины.

Выполняя гениальный Сталинский план полного разгрома гитлеровского фашизма, Советская Армия стальным заслоном преградила путь врагу, изматывая его силы и перемалывая резервы, чтобы потом, нанеся сокрушительный удар по его основной Сталинградской группировке, перейти в неудержимое победоносное наступление.

С ходу ворвавшись в первых числах июля в правобережную часть Воронежа, немцы встретили стойкий отпор со стороны защитников города и не смогли ни на шаг продвинуться дальше. Земля горела под их ногами. Они не знали покоя ни днем, ни ночью. Многие тысячи солдат бесноватого фюрера нашли свой бесславный конец в боях у Сельскохозяйственного института, Архиерейской рощи, Парка культуры и отдыха, у Задонского шоссе, на Дальней и Ближней Чижовке.