О тех, кто сражался за Воронеж - [5]

В истребительный батальон Аня Скоробогатько пришла студенткой четвертого курса Зооветинститута. Она по-прежнему была энергичная, живая, веселая, отзывчивая. Но круг ее интересов стал шире и многосторонней. Тверже сделался характер, вдумчивей отношение к жизни и окружающим людям. Богато одаренная от природы, Аня много и упорно работала над собой. Она была сталинской стипендиаткой. Мечтая стать ученым-животноводом, активно участвовала в студенческом научном кружке, и профессора считали, что из нее должен выйти серьезный научный работник.

В батальоне Аня сразу же показала себя исправным бойцом. Товарищи ее могли припомнить лишь один случай, когда она нарушила дисциплину. Произошло это вот при каких обстоятельствах. Караульный начальник делал обход охраняемого объекта. Аня стояла на лестнице, под лампой, на внутреннем посту. Должно быть, она не слыхала его шагов, так как не успела даже закрыть книгу. От смущения ее бросило в жар. Все лицо залилось густым румянцем. Не трудно было догадаться, что, стоя на посту, она готовилась к экзаменам… Караульный начальник ограничился лишь замечанием: он знал, что подобное больше не повторится.

Аня была хорошим товарищем. С ней было легко и просто. Лишения она переносила так, словно их не замечала. Следует ли говорить, что когда кто-либо из бойцов просил ее помочь ему, починить что-либо из одежды или постирать рубаху, она охотно жертвовала своим досугом, не считая это одолжением.

Аня понимала и ценила дружескую шутку. Если же иной балагур разойдется не в меру и сболтнет такое, чего не следует говорить при девушках, она умела поставить его на место, не делая из этого никакой истории. Чуть нахмурит свои крылатые брови и скажет спокойно, как бы между прочим:

— Может, довольно, ребята?..

И тот прикусит язык, чувствуя неловкость и смущение.

Была в Ане внутренняя чистота, которая заставляла окружавших ее людей строже относиться к себе, проверять свои поступки перед судом совести.

Окончание экзаменов в воронежских вузах в 1942 году совпало с моментом, когда на Юго-Западном фронте создалась напряженная обстановка. Ане предстояло проходить летнюю практику в одном из восточных районов, но она пришла к директору института и сказала, что не уедет из Воронежа, что для нее было бы бесчестным покинуть сейчас батальон и не разделить со своими товарищами опасности. И она настояла на своем.

Такова была Аня Скоробогатько, девушка, воспитанная Ленинско-Сталинским комсомолом, которую нельзя было не уважать и не любить. Какая большая и интересная жизнь могла быть у нее, если бы война не нарушила мирный творческий труд советского народа. В тяжкий час, который переживала наша Родина, Аня смело пошла навстречу опасности, потому что к этому призывал ее долг. Она не могла поступить иначе. И когда, тяжело раненная, поняла, что впереди смерть, она не дрогнула. Умирая, звала своих товарищей к отмщению и победе…

Думая об Ане Скоробогатько, я видел рядом с нею и других бойцов сводного истребительного отряда, людей разных возрастов и профессий: партийных и советских работников, инженеров, учителей, рабочих, студентов. Все они, такие различные по своим привычкам и складу характера, были едины в своей горячей любви к Родине. Большинство из них впервые участвовало в бою, но с какой стойкостью сражались они с врагом! Мужество их вызывало восхищение бойцов и командиров регулярных войск.

В истории стрелкового полка, на участке которого дрался сводный отряд воронежских истребителей и ополченцев, записаны имена тех, кто в жестоком уличном бою на Ближней Чижовке показал образец воинской доблести и отваги. Первым стоит имя комсомольца Валентина Куколкина, за два дня уничтожившего девять гитлеровцев, в том числе трех офицеров.

Куколкин был еще моложе Ани Скоробогатько. Родом донской казак, черноволосый, черноглазый, не по годам рослый и широкоплечий, он был полон задора и энергии, Жизнь в нем так и била ключом. На него было приятно смотреть, когда он шел по улице легкой, порывистой походкой, одетый в спортивную майку, плотно облегающую грудь, веселый и подвижной.

По характеру своему очень общительный, Куколкин как-то сразу располагал к себе людей уже при первом знакомстве. Находясь в компании молодежи, овладевал общим вниманием. И получалось это у него просто, само собой.

Казалось, все легко дается Валентину Куколкину, однако никто не смог бы упрекнуть его в том, что он разбрасывается или попусту тратит свои силы.

В Ворошиловском райкоме комсомола он возглавлял военную работу. С увлечением отдаваясь ей, он умел привить молодежи вкус к спорту и тактическим занятиям, в которые вносил дух соревнования и юношеской романтики.

Работая мотористом на одном из воронежских заводов, Куколкин всегда находил в порученном ему деле что-нибудь новое и интересное.

Он мечтал об учебе в техническом вузе. Из него, наверно, вышел бы хороший конструктор, потому что, не имея специального технического образования, он без труда разбирался в самых сложных механизмах.

4 июля 1942 года, когда бои шли уже на ближних подступах к Воронежу и город подвергался непрерывной бомбежке, Куколкин безотлучно находился в райкоме комсомола, энергично организуя эвакуацию. Он тяжело переживал происходящие события. Товарищам сказал: