О Ричарде Шарпе замолвите слово - [29]

Ich hatt’einen Kameraden». На дворе 1812 год, песня не только не успела стать старинной, песни-то ещё нет. Есть стихотворение Людвига Уланда, написанное три года тому. На музыку его положит Фридрих Зильхер в 1825 году. «Блохи» подобного рода для переводчика сущее наказание. Что делать? Давать «Прим.пер.», значит, подрывать у читателя доверие к автору и рвать нить повествования, а рвать, по моему глубокому убеждению, позволительно лишь в том случае, когда без дополнительной информации читатель упустит какие-то нюансы. «Блоху», конечно же, можно исправить тишком, но имеет ли право переводчик лезть грязными ручонками в чужой текст? Кроме того, нельзя списывать со счётов возможность собственной ошибки и наличия у переводимого автора более точных сведений. Тот же Пирогов поначалу использовал не гипсовые повязки, а изобретённые бельгийцем Сетеном в 1834 г. крахмально-клейстерные. В конце концов, при переводе я «гипс» всё-таки заменил неким расплывчатым «лубком», а песню оставил как есть, рассудив, что любителей немецкого романтизма среди читателей немного, а знатоки истории медицины попадаются.)

О столбняке и прочих инфекциях никто понятия не имел. По степени изгвазданности рабочего фартука хирурга засохшей кровью с гноем судили о профессионализме коновала. Дефицитный перевязочный материал переходил от раненого к раненому без стирок и дезинфекции, как боевое красное знамя, до полного истрёпывания (стирать и кипятить его фельдшеров обязал всё тот же Пирогов). Готовя увечного к операции, полевой хирург исследовал раневой канал грязным пальцем или не менее грязным зондом, и предложение помыть руки воспринял бы, как личное оскорбление. Не преувеличиваю. В середине девятнадцатого столетия венгра Земмельвейса, работавшего с роженицами, именно за предложение мыть руки перед операциями коллеги затравили и довели до сумасшедшего дома, хотя смертность среди его пациенток снизилась в разы. Лишь в 1867 году (Земмельвейс был ещё жив) англичанин Дж. Листер применил для уничтожения микробов в ране и обработки соприкасающихся с ней предметов 2-5% раствор карболовой кислоты.

Из медицинского пособия 1764 года издания. Мне почему-то кажется, что пациент на рисунке уже отдал Богу душу. Ну, не может человек, даже усосавший с литр рому, сидеть так спокойненько, пока ему отчекрыживают ногу.

Список обезболивающих препаратов ограничивался спиртным. Больного перед операцией глушили ромом или джином, как рыбу динамитом, и под его вопли ковырялись в теле. В 1844 году американский дантист Горацио Уэллс обнаружил, что закись азота («веселящий газ») работает лучше спиртного. Опробовав веселящий газ на собственных пациентах, Уэллс договорился продемонстрировать его чудесные свойства бостонскому хирургу Джону Уоррену, но успехом «презентация» не увенчалась, а спустя два года тому же Уоррену другой дантист, Уильям Мортон, предложил испытать в качестве анестезии серный эфир. Уоррен под эфирным наркозом 16 октября 1846 года удалил опухоль и остался доволен новинкой. Серный эфир начал победное шествие по миру. Уже в 1847 году наш Пирогов применяет эфирную анестезию, оперируя раненых при осаде Салты (в Дагестане) солдат, и в том же году шотландец Симпсон осчастливливает человечество хлороформом. В 1853 году изобретены полые иглы для инъекций, но эксперименты с местной анестезией приносят плоды лишь после синтезирования в 1885 кокаина. В 1905 году кокаин сменяется менее ядовитым новокаином.

В начале XX века кокаин свободно продавался в аптеках, как средство от зубной боли, а героин фирма «Байер», выпустившая аспирин, рекламировала, как лекарство от кашля для детей.

Ричард Шарп – удивительно везучий человек. Его рубили, протыкали, стреляли в него из пистолетов и ружей, а он выживал. Выживал вопреки всем достижениям тогдашней медицины. Как гласит старый анекдот: «Медицина бессильна, если пациент по-настоящему хочет жить»

Скорость ампутации была главным показателем мастерства хирурга. Шотландский врач Роберт Листон однажды ухитрился ампутировать ногу за две минуты. Однако при этом он оттяпал пальцы ассистенту и задел ножом наблюдателя. Больной вскоре умер в больнице от заражения крови, ассистент Листона – от гангрены, а наблюдатель ещё во время операции – от разрыва сердца. Коллеги Листона шутили, дескать, это первая в истории операция, завершившаяся трёхсотпроцентным смертельным исходом.

 

Сифилис.

Сифилитиков в романах о Шарпе полным-полно. Неудивительно, ведь, по прикидкам некоторых исследователей, сифилисом в начале XIX века было больно до пятнадцати процентов европейцев. Страшная цифирь, однако ей далеко до показателей XVI столетия, когда эта зараза впервые обрушилась на Европу. Почему именно в шестнадцатом, учёные спорят до сих пор. По одной версии, сифилис завезли матросы Колумба с американского континента, по другой – пакость портила европейцам кровь ещё со времён античности, а из Америки завезли более гадостную форму, которая мутировала под действием местной родни. Как бы то ни было, сифилис стал СПИДом шестнадцатого века. Уже в 1530 году итальянский врач Джироламо Фракастро публикует (в стихах!!!) сочинение «Сифилис, или о галльской болезни». Главный герой поэмы, пастух Сифил (в переводе что-то вроде «свинолюб»), за дерзость наказан богами постыдной болезнью. Предложенное Фракастро название «сифилис» быстро прижилось, а к нашему времени полностью вытеснило когда-то равноправное «люэс» (от лат. “lues” – хворь). О самой хворобе долгие века ни черта не знали, впрочем, как и о прочих венерических радостях.  Земляк и почти современник Шарпа, светоч английской медицины Джон Хантер был так уверен, что гонорея и сифилис – это одно и то же заболевание, что в 1767 привил себе в головку полового члена гной из уретры больного гонореей. Вероятно, донор, как часто бывало, болел ещё и люэсом, но в скрытой запущенной форме, так что возникший на месте прививки сифилитический шанкр Хантер посчитал достаточным доказательством свей правоты, оставил описание, и эскулапы еще семьдесят лет следовали в русле теории островитянина, пока француз Рикор серией опытов над смертниками начисто не опроверг её. Рикор с 1831 по 1837 заразил 700 приговорённых к смерти преступников сифилисом, 667 – гонореей, и ни в одном из случаев не симптомы второго заболевания не проявились.