О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей - [45]

Оригинал всегда имеет преимущество перед копией, потому, во-первых, что виновник оригинала обыкновенно больший художник, чем копиист; во-вторых, потому, что оригинал творится с художественной свободой, отчего он совершеннее, возвышеннее, нежели копия с него. Последняя уже в том затруднительна, что она исполняется несвободно и как бы насильственно должна быть сдерживаема в формах и идеях оригинала. Художник, самобытно творящий, постоянно создает новое, что немыслимо без участия силы духовной. Он особыми способами переносит свою или чужую композицию в новую область, он постоянно должен соображать, каким образом ему передавать иглой или резцом то, что до него сделано пером, тушью или кистью. Копиист, напротив, имеет перед глазами такой же предмет, какой он сам должен создать; ему известно, какими орудиями и способами действовал творец оригинала, и ему остается лишь подражать предшественнику.

Мы выше говорили уже о том гении и о той духовной силе, которые сказываются в оригинале; она-то всегда и отсутствует в подражательном сочинении. Тот, который настолько освоился в искусстве, что и в незначительном произведении замечает или, лучше, чувствует сказанное духовное благородство, тот, руководимый тем же чувством, сумеет легко отличить оригинал от копии, будь она похожа на оригинал черта в черту, точка в точку.

Сколько-нибудь опытному знатоку можно дать для просмотра целую папку с различными листами, где оригиналы смешаны с копиями, и он легко отделит настоящее от ненастоящего. Оригинал ярко выделяется среди массы копий.

Правда, есть такие хорошие и верные копии, большей частью в офортах, которые обманут и опытного знатока. Ведь принимал же неоднократно такой знающий исследователь, как Бартч, поразительную копию за оригинал и наоборот. Это сделал он с «Головой на эфесе Максимилиана» («Degenkopf Maxmilians») А. Дюрера и с картами для игры в тарок (Tarotkarten) Бальдини. Сам Бартч сделал несколько толковых копий с редких листов старых голландских офортистов, которые в оттисках легко могут ввести в заблуждение, если их нельзя сравнить с оригиналами.

Равным образом, существует много, можно сказать, даже бесчисленное множество, копий с офортов Рембрандта; но они не доставят большого труда собирателю в распознавании, ибо лучшим из них недостает гения Рембрандтовой музы.

Более затруднительным представляется изучение этого предмета в копиях с крайне редких листов таких мастеров, которые мало работали. Особенность таких работ труднее распознавать, а настоящий оригинал для сравнения нелегко достать; например, с редкого листа Бреемберга (Breemberg, «Der Backbär») существует поразительная копия, которую более чутьем, нежели по исполнению можно отличить от оригинала.

Для упражнения в искусстве отличать оригиналы от копий можно посоветовать прилежное изучение оригинальных произведений художника, дабы свыкнуться с его особенной манерой. Сравнение оригиналов с копиями с них также существенно способствует к изощрению в понимании этого предмета.

В руководствах можно найти, в соответствующих каждому художнику местах, отличительные признаки оригиналов от копий. Часто эти признаки представлены на иллюстрированных таблицах. Бартч во II части своего сочинения «Anleitung zur Kupferstichkunde» описал целый ряд поразительных копий. В другом своем сочинении «Peintre-graveur» он также указывает на копии с описанных им листов.

И м е ю т  л и  п о с л е  э т о г о  к о п и и  к а к у ю – л и б о  ц е н у? Конечно, но ограниченную, более научную, нежели чисто художественную. Всякий исследователь, желающий прежде всего вообще познакомиться с композицией художника, обрадуется хорошей копии, если она и не представит полной законченности.

Обладатели и собиратели гравюр охотно присоединяют к оригиналам и копии с них, с одной стороны, для большего доказательства подлинности оригиналов, а с другой – для изощрения художественного понимания.

Ввиду того что копии уже существуют на свете, то с ними следует примириться, как с необходимым злом. А так как исследователи при занятиях не могут обойтись без них, то и публичным музеям не следовало бы игнорировать их в своих собраниях, ибо и здесь они могут быть полезны при изучении искусства.

Иметь оригиналы с некоторых редких листов или очень трудно, или вообще невозможно. Поэтому как собиратели, так и публичные музеи, не обладающие известным листом, с удовольствием примут хорошую копию, чтобы, по крайней мере, хоть отчасти дополнить сочинения художника.

Такая копия служит заменой оригинала до того времени, пока им не удастся добыть подлинник.

Некоторое исключение из сказанного составляют копии хороших и высоко ценимых художников, так как их работы оцениваются по значению самого художника, например, вышеназванные копии Бартча, копии братьев Вирикс (Wierix) с Дюрера, де Бри (de Bry) с Г.С. Бегама и т. д.; копии, сделанные Г.С. Бегамом с листов его брата Б. Бегама признаются любителями наравне с оригиналами, ибо артистическая известность обоих братьев стоит на одинаковой высоте.

Отдел второй О редкости отдельных гравюр и о причинах этого