О пьянстве - [6]
сижу я там однажды и спрашиваю у кого-то: «а чего это никто никогда не ходит в бар дальше по улице?» и мне сказали: «это бандитский бар. зайдешь туда, тебя убьют». я допил, встал и пошел. в том баре было намного чище. посиживает много крупных молодых парней, как бы угрюмые такие. стало очень тихо. «возьму скотч с водой», – сказал я хозяину за стойкой.
он сделал вид, что не слышит.
я громкости подкрутил: «бармен, я сказал, что хочу скотч с водой!»
он долго выждал, потом обернулся, подошел с бутылкой и начислил мне. я залил.
«теперь возьму еще».
я заметил, что молодая дама одна сидит. смотрелась она одинокой. хорошо выглядела, она выглядела хорошо и одиноко. кое-какие деньги у меня были. не помню, где я их раздобыл. взял свою выпивку, подошел и сел с нею рядом.
«что хотите на машинке послушать?» – спросил я.
«что угодно. все, что вам понравится».
я зарядил эту штуку. я не знал, кто я такой, но музыкальный автомат заряжать умел. она хорошо выглядела. как могла она выглядеть так хорошо и сидеть одна?
«бармен! бармен! еще 2 порции! одну даме и одну мне!»
в воздухе я чуял смерть. и вот теперь, когда ее почуял, я уже не был уверен, хорошо она пахнет или нет.
«что вы пьете, милочка? скажите дяде!»
пили мы где-то с полчаса, и тут один из двух крупных парней, что сидели в конце бара, поднялся, медленно подошел ко мне. встал сзади, перегнулся. она ушла в сральник. «слушай, дружок, я тебе СКАЗАТЬ кой-чего хочу».
«валяй. с моим удовольствием».
«это девчонка босса. еще будешь лезть к ней, и тебя порешат».
так и сказал: «порешат». как в кино. снова отошел и сел там. она вышла из сральника, села со мной рядом.
«бармен, – сказал я, – еще две порции».
я и дальше заряжал автомат и разговаривал. потом мне стало нужно в сральник. я подошел туда, где говорилось МУЖСКОЙ, и заметил, что вниз ведет длинная лестница. мужской сральник был у них внизу. вот странно. я пошел вниз по первым ступенькам и тут заметил, что за мной идут двое больших пацанов, сидевших в конце стойки. дело там не в страхе перед всем этим, а в странности. мне ничего не оставалось, кроме как и дальше спускаться по ступенькам. подошел к урыльнику, расстегнул ширинку и давай отливать. смутно пьяный, заметил, как опускается дубинка. шевельнул головой слегка и получил не над ухом, а прямо по затылку. огни пошли кругами и вспышками, но оказалось не так плохо. доссал я, заправил на место и застегнул ширинку. повернулся. они стояли и ждали, чтоб я рухнул. «прошу прощенья», – сказал я и прошел между ними, и поднялся по ступенькам и сел. руки мыть я не стал.
«бармен, – сказал я, – еще две порции».
текла кровь. я вытащил свой платок и прижал его к затылку. тут из сральника поднялись двое больших пацанов и сели.
«бармен. – я кивнул ему на них. – две порции вон для тех господ».
еще музыки, еще разговоров, девушка от меня не отодвигалась. я не разбирал бо́льшую часть того, что она говорила. потом мне занадобилось отлить еще. встал и снова направился к МУЖСКОЙ комнате. один большой пацан сказал другому, когда я проходил мимо: «этого сукина сына не порешишь. он чокнутый».
больше они не спускались, но когда поднялся я, к девушке снова не подсаживался. я кое-что доказал, и мне уже стало не интересно. остаток вечера я пил там же, и когда бар закрылся, все мы вышли на улицу, и болтали, и смеялись, и пели. последние пару часов я пил с одним чернявым пацаном. он ко мне подошел: «слышь, мы тебя в банду хотим. у тебя кишка не тонка. нам такой парень, как ты, нужен».
«спасибо, приятель. ценю, но не могу. все равно спасибо».
потом я отошел прочь. вечно эта старая театральность.
в нескольких кварталах оттуда я тормознул легавую машину, сказал, что меня треснула по башке и ограбила пара моряков. меня отвезли в травмпункт, и я сел под ярким электрическим светом с врачом и медсестрой. «теперь будет больно», – сказал мне он. заработала игла. я ничего не почувствовал. Такое ощущение, что собой да и всем остальным я владел неплохо. на меня накладывали какую-то повязку, когда я дотянулся и схватил медсестру за ногу. сжал ей колено. на ощупь оно мне понравилось.
«эй! что это, к черту, с вами такое?»
«ничего. просто пошутил», – сказал я врачу.
«хотите, чтоб мы этого парня привлекли?» – спросил один легавый.
«нет, отвезите его домой. ему бурная ночка выпала».
легавые меня довезли. хорошее обслуживание это было. будь я в Л.-А., загремел бы в трезвяк. добравшись до своей комнаты, я выпил бутылку вина и уснул.
в старом баре к открытию в 5:30 утра я не успел. иногда я так поступал. порой валялся в постели весь день. около 2 часов дня я услышал, как за окном разговаривают две женщины. «даже не знаю про этого нового жильца. иногда он просто сидит весь день у себя в комнате, жалюзи опустит и только радио слушает. больше ничего не делает».
«я его видела, – сказала другая, – почти все время пьяный, ужасный человек».
«думаю, мне придется попросить его съехать», – сказала первая.
ах, бля, подумал я. ах, бля, бля бля бля бля.
я выключил Стравинского, оделся и подался до бара. вошел внутрь.
«эй, вот же он!!!»
«мы думали, тя убили!»
«ты попал в тот бандитский бар?»
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
Книга о непростых перестроечных временах. Действие романа происходит в небольшом провинциальном городе на Украине. В книге рассказывается о жизни простых людей, о том, что они чувствуют, о чем говорят, о чем мечтают. У каждого свои проблемы и переживания. Главная героиня романа - Анна Малинкина работает в редакции газеты "Никитинские новости". Каждый день в редакцию приходят люди, перед ней мелькают разные судьбы, у всех свои проблемы и разный настрой. Кто-то приходит в редакцию, чтобы поделиться с читателями своими мыслями, кто-то хочет высказать благодарность людям, которые помогли человеку в трудной жизненной ситуации, ну а некоторые приходят поскандалить.
В книге представлены два романа известного английского прозаика, посвященные жизни молодежи современной Великобритании, острейшим ее проблемам. Трагична судьба подростка, который задыхается в атмосфере отчуждения и жестокости, царящих в «обществе потребления» («Пустельга для отрока»); но еще более печальна и бесперспективна участь другого героя, окончившего школу и не находящего применения своим силам в условиях спада, захлестнувшего экономику Великобритании.
Шумер — голос поколения, дерзкая рассказчица, она шутит о сексе, отношениях, своей семье и делится опытом, который помог ей стать такой, какой мы ее знаем: отважной женщиной, не боящейся быть собой, обнажать душу перед огромным количеством зрителей и читателей, делать то, во что верит. Еще она заставляет людей смеяться даже против их воли.
20 февраля 1933 года. Суровая берлинская зима. В Рейхстаг тайно приглашены 24 самых богатых немецких промышленника. Национал-социалистической партии и ее фюреру нужны деньги. И немецкие капиталисты безропотно их дают. В обмен на это на их заводы вскоре будут согнаны сотни тысяч заключенных из концлагерей — бесплатная рабочая сила. Из сотен тысяч выживут несколько десятков. 12 марта 1938 года. На повестке дня — аннексия Австрии. Канцлер Шушниг, как и воротилы немецкого бизнеса пять лет назад, из страха потерять свое положение предпочитает подчиниться силе и сыграть навязанную ему роль.
Северная Дакота, 1999. Ландро выслеживает оленя на границе своих владений. Он стреляет с уверенностью, что попал в добычу, но животное отпрыгивает, и Ландо понимает, что произошло непоправимое. Подойдя ближе, он видит, что убил пятилетнего сына соседей, Дасти Равича. Мальчик был лучшим другом Лароуза, сына Ландро. Теперь, следуя древним индейским обычаям, Ландро должен отдать своего сына взамен того, кого он убил.
Из-за длинных волос мать Валя была похожа на мифическую Медузу Горгону. Сын Юрка, шестнадцати лет, очень похожий внешне на мать, сказки о Медузе знал. Вдвоем они совершают убийство. А потом спокойно ложатся спать.
«Я работал на бойнях, мыл посуду; работал на фабрике дневного света; развешивал афиши в нью-йоркских подземках, драил товарные вагоны и мыл пассажирские поезда в депо; был складским рабочим, экспедитором, почтальоном, бродягой, служителем автозаправки, отвечал за кокосы на фабрике тортиков, водил грузовики, был десятником на оптовом книжном складе, переносил бутылки крови и жал резиновые шланги в Красном Кресте; играл в кости, ставил на лошадей, был безумцем, дураком, богом…» – пишет о себе Буковски.
Блокнот в винных пятнах – отличный образ, точно передающий отношение Буковски к официозу. Именно на таких неприглядных страницах поэт-бунтарь, всю жизнь создававший себе репутацию «потерянного человека», «старого козла», фактотума, мог записать свои мысли о жизни, людях, литературе. Он намеренно снижает пафос: «Бессвязный очерк о поэтике и чертовой жизни, написанный за распитием шестерика», «Старый пьянчуга, которому больше не везло», «Старый козел исповедуется» – вот названия некоторых эссе, вошедших в эту книгу.