О пьянстве - [40]

Шрифт
Интервал

Вопрос: Могут ли алкоголь и наркотики стать суррогатными друзьями для писателей?

Буковски: У писателя нет друзей, есть лишь дальние союзники. И мне не нравится говорить об алкоголе и наркотиках одинаково. На некоторое время я впадал в наркотики. Обнаружил, что наркотики делают ум безразличным к творчеству. Безразличным ко всему. От алкоголя танцуют музы; от наркотиков музы исчезают. У меня.

Вопрос: Вы когда-либо писали под воздействием наркотиков или алкоголя? Если да, как конкретные наркотики стимулируют или затормаживают вашу мысль и визуальные процессы? Как они воздействуют на ваше письмо?

Буковски: Я пью, когда пишу. Это добрая удача, это фоновая музыка. Вино и пиво превосходны для долгих часов доброй удачи. Виски, крепкие напитки, если пить их так, как пью я, ну, это хорошо, может, где-то на час. После этого воображаешь, что ты создаешь величайший шедевр на свете, а наутро проснешься со страницами траченого навоза.

Вопрос: Писать под воздействием наркотиков важно для ваших творческих процессов? Или же блага от употребления наркотиков, приобретенные в это время, совершенно отдельны от акта письма?

Буковски: Пить – просто хорошо, само по себе. Вообще-то иногда это по-настоящему спасает, особенно если оказываешься взаперти со скучными, одинокими и неоригинальными людьми.

Вопрос: Трумен Капоте говорил, что стоит ему начать писать, «боязливо-целеустремленно, как мой ум жужжал всю ночь напролет каждую ночь, и не думаю, чтобы несколько лет я на самом деле спал. Покуда не обнаружил, что меня может расслабить виски»[125]. Вы когда-нибудь использовали наркотики или алкоголь для того, чтобы избежать хватки навязчивого письма или чтобы расслабиться от воздействия творчества?

Буковски: Когда я читаю Капоте, мне нужно выпить, чтобы вытрясти из ума эту жиденькую херню.

Вопрос: Если вы и впрямь пьете или употребляете другие наркотики, это хотя бы отчасти для того, чтобы избавиться от комплексов и робости? Помогает ли это преодолеть страх оказаться у всех на виду? Вы считаете, что существует рубеж снижающегося воздействия?

Буковски: Такой вопрос может задать лишь завистливый непьющий.

Вопрос: Вы считаете, что наркотики или алкоголь могут разъесть творческий процесс на долгом пробеге? При каких условиях такого можно избежать – и можно ли вообще?

Буковски: Наркотики в особенности способны подточить творческий процесс. С выпивкой же любая азартная игра может привести к проигрышу, но лучше уж катать кости, чем спать с монашками. В семьдесят лет ради своей жены и моих шести кошек, и ради моей дочери я стараюсь не пить каждый вечер. Но все равно – моя собственная смерть, я к ней готов. Меня только другие смерти беспокоят.

Вопрос: Если вы лично употребляли наркотики или алкоголь, а теперь воздерживаетесь, как это повлияло на ваше письмо?

Буковски: Об этом судить не возьмусь.


похмелья[126]

у меня вероятно их было больше
чем у любого из живущих
и они меня не прикончили
пока
но в иные такие утра я себя чувствовал
ужасно близко к
смерти.
как известно, хуже всего пить
на пустой желудок, много
куря при этом и чередуя великое множество
напитков
разных типов.
а худшие похмелья – когда
просыпаешься в своей машине или в чужой комнате
или на задворках или в тюрьме.
худшие похмелья – когда
просыпаешься и сознаешь, что совершил
нечто абсолютно мерзкое, невежественное и
возможно опасное вчера ночью
но
не совсем помнишь что это
было.
и просыпаешься в различных стадиях
беспорядка – части тела твои
повреждены, деньги пропали
и/или вероятно и часто пропала
машина, если она у тебя была.
можешь позвонить
даме, если был с ней, чаще
всего она шваркнет трубкой
тебе в ответ.
или же, если она в этот момент рядом,
ты почувствуешь на себе ее колючий и праведный
гнев.
пьянь никогда не прощают.
но пьянь простит себя
поскольку пьяни нужно выпить
снова.
небожеская выносливость нужна чтоб
быть пьющей личностью много
десятилетий.
твоих собутыльников это
убивает.
ты сам то и дело попадаешь в
больницы
где часто предупреждают:
«Еще одна рюмка вас
убьет».
но
ты их опровергаешь
выпивая более чем одну
рюмку.
и приближаясь к возрасту трех
четвертей века
понимаешь, что тебе, чтоб напиться
требуется все больше и больше
пойла.
а похмелья все хуже,
отходняки все
длиннее.
а самая замечательная
глупость —
ты не бываешь недоволен тем что
вытворил это
все
и по-прежнему
вытворяешь.
я сейчас это печатаю
под игом одного из
мерзейших бодунов
а внизу тем временем
стоят многочисленные и разнообразные
бутылки
спиртного.
это все было так зверски
славно,
эта безумная река,
это надувательское
грабительское
сумасшествие
которого я не хотел бы пожелать
никому
кроме себя,
аминь.

заменители[127]

Джек Лондон напрочь спивающийся
сочиняя о странных и героических людях
Юджин О’Нил допивающийся до потери памяти
сочиняя свои темные и поэтичные
работы.
теперь наши современщики
читают лекции в университетах
при галстуках и костюмах,
мальчишечки трезво прилежные,
девчоночки с остекленевшим взором
поднимают
глаза,
до чего же лужайки зелены, до чего же книги скучны,
до чего ж подыхает жизнь от
жажды.

Из «Интервью с Чарльзом Буковски»[128]

Вопрос: Вас, похоже, завораживает секс и алкоголизм, что это за зачарованность?


Еще от автора Чарльз Буковски
Женщины

Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.


Записки старого козла

Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.


Фактотум

Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!


Хлеб с ветчиной

«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.


Макулатура

Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.


Почтамт

Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.


Рекомендуем почитать
Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Человек, который приносит счастье

Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.


Брусника

Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.


Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Письма о письме

«Я работал на бойнях, мыл посуду; работал на фабрике дневного света; развешивал афиши в нью-йоркских подземках, драил товарные вагоны и мыл пассажирские поезда в депо; был складским рабочим, экспедитором, почтальоном, бродягой, служителем автозаправки, отвечал за кокосы на фабрике тортиков, водил грузовики, был десятником на оптовом книжном складе, переносил бутылки крови и жал резиновые шланги в Красном Кресте; играл в кости, ставил на лошадей, был безумцем, дураком, богом…» – пишет о себе Буковски.


Из блокнота в винных пятнах

Блокнот в винных пятнах – отличный образ, точно передающий отношение Буковски к официозу. Именно на таких неприглядных страницах поэт-бунтарь, всю жизнь создававший себе репутацию «потерянного человека», «старого козла», фактотума, мог записать свои мысли о жизни, людях, литературе. Он намеренно снижает пафос: «Бессвязный очерк о поэтике и чертовой жизни, написанный за распитием шестерика», «Старый пьянчуга, которому больше не везло», «Старый козел исповедуется» – вот названия некоторых эссе, вошедших в эту книгу.