О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников - [2]
К публикуемым текстам Бартенев предъявлял высокие требования: прежде всего — документальной достоверности, исторической значительности, чтобы они были «полезны и необходимы».
В большинстве случаев публикации сопровождались предисловием или послесловием и примечаниями публикатора, имеющими самостоятельную ценность авторитетного пояснения, уточнения, а иногда и первоисточника. В. Я. Брюсов специально выделял в содержании журнала «…маленькие примечания, те лукавые строки, помеченные „П. Б.“, в которых часто, в форме едва уловимого намёка скрываются целые откровения для истории нашей страны…»[9].
Следует особо отметить интерес Бартенева к событиям общественно-политического характера, в первую очередь — к движению декабристов. Декабристские источники только в конце 50 — начале 60 гг. стали доступны для ознакомления и публикации, и редактор «Русского Архива» не преминул воспользоваться этим. На страницах его журнала впервые увидели свет многие сочинения и письма К. Ф. Рылеева, документы для его биографии; стали известны факты трагической дуэли К. П. Чернова с В. Д. Новосильцевым. Впервые были опубликованы материалы из архива Н. И. Тургенева, такие важнейшие документы декабристской мемуаристики, как записки Н. В. Басаргина, И. И. Горбачевского, Н. И. Лорера, М. И. Муравьёва-Апостола, стихи А. И. Одоевского (в том числе ответ Пушкину — «Струн вещих пламенные звуки»). Некоторые из этих публикаций со страниц «Русского Архива» перешли на страницы вольных изданий А. И. Герцена. Из «Русского Архива» 1866 года перепечатал Герцен в «Колоколе» 15 мая 1867 года и басню И. А. Крылова «Пёстрые овцы», запрещённую ранее цензурой.
Надо сказать, что Бартеневу не легко давалось обнародование подобных материалов. Его отношения с цензурой далеко не всегда были дружественными. «Я всю жизнь боролся с цензурой»,— говорил он. Выручали незаурядные дипломатические способности и авторитет выдающегося специалиста.
По своим политическим взглядам Бартенев был далёк от всякого вольномыслия. Он принадлежал к кругу славянофилов, был убеждённым монархистом. Но объективный взгляд подлинного историка позволял ему подниматься над узостью политического консерватизма. И всё направление его журнала, вполне «благонамеренное», было, однако, свободно от этой узости, односторонности, отличалось научной широтой и самобытностью. Особенно в первые, лучшие два десятилетия своего существования. Некоторые «либеральные вольности» редактора, обилие декабристских материалов в журнале даже вызывали нарекания таких людей, как Вяземский и Лонгинов. Что же касается научной добросовестности, точности и взыскательности, «Русский Архив» всегда почитался образцом такого рода изданий (только ближайшие сотрудники и авторы знали, что редактор изредка позволяет себе самовольное вмешательство — сокращения, исправления публикуемого текста — разумеется, без ущерба для его смысла).
Можно сказать, что почти каждая книжка журнала являлась вкладом в науку, в дело пропаганды исторического просвещения, содержала подлинные, подчас первостепенной важности открытия.
При небольшом сравнительно тираже журнал быстро приобрёл известность, завоевал признание и уважение. Первые книги 1866 года потребовали дополнительного тиража. Переиздавались некоторые книги и в дальнейшем, причём не одни раз.
И. С. Тургенев говорил о «Русском Архиве»: «Это решительно одно из интереснейших изданий в нашей литературе, и я читаю каждую книжку с особенным вниманием». А Ф. И. Тютчев писал Бартеневу в 1868 году: «По-моему, ни одна из наших современных газет не способствует столько уразумению и правильной оценке настоящего, сколько ваше издание, по преимуществу посвящённое прошлому».
Минуло более 125 лет с тех пор, как вышла первая книжка «Русского Архива», но и сегодня ни один учёный-гуманитарий не обойдётся без того, чтобы не заглянуть в это уникальное собрание первоисточников новой русской истории и литературы, не сослаться на тот или иной обнаруженный в нём документ. В. Я. Брюсов ещё в 1912 году писал: «Трудно представить себе русского историка или историка русской литературы, который не был бы принуждён обращаться, при своей работе, к „Русскому Архиву“. И если количество подписчиков „Архива“ было невелико (последние годы их было меньше 1000), то число его читателей было огромно. Другие журналы, за истечением года, теряют своё значение, иногда обращаются в ненужный книжный хлам; книжки „Русского Архива“ с каждым годом привлекают всё новых и новых читателей. И если подсчитать не число подписчиков отдельных лет, а число лиц, обращавшихся за справками к „Русскому Архиву“, может быть, окажется, что это — одни из самых читаемых журналов в России»[10].
На основе материалов, собранных для «Русского Архива», Бартенев издал в 1868 году четыре книги «исторического сборника» «Семнадцатый век», а в 1872-м две книги такого же сборника «Девятнадцатый век».
Сюда вошли ценнейшие исторические материалы — документы, мемуары, литературные произведения, письма.
Сборники имели заслуженный успех. Они явились новым важным вкладом Бартенева в историческую науку и историческое образование.
«Родился 1-го Октября 1829 года в сельце Королевщине, в 2-х верстах от нынешней большой железнодорожной станции Грязи. Название Королевщина, должно быть, происходит от поселившегося там какого-нибудь Корела или, может быть, первоначальный поселенец носил прозвище Короля.Королевщина лежит на речке Байгора, которая неподалеку впадает в довольно большую речку Матыру, а эта – в реку Воронеж, приток Дона. Байгора обильна рыбою. Бывало маменька прикажет старику Прокофию после вечернего чая наловить рыбы, и он перед ужином приносит целое ведро ея; маменька при себе велит откинуть мелкую рыбу, а чудесные окуни, ерши, караси идут на ужин».
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.