О проблемах языка и мышления - [161]
На первый вопрос дает нам ответ история последовательно изменявшихся значений слов. Она нам показывает, что конкретное значение всегда предшествует абстрактному.
►(Там же, 47.)
…путь, которым он [человеческий ум] шел в превращении звуков в гласные и согласные, будет тот же, которым он поднимался от конкретного до абстрактного… исследования филологов сорвали один за другим покровы, окутывавшие тайну азбуки. Они доказали, что буквы вовсе не упали в готовом виде с неба и что человек постепенно пришел к изображению звуков согласными и гласными буквами.
…Человек начал с фигурного письма. Каждую вещь он выражает ее образом. Так, слово собака он изображает рисунком собаки. Затем он переходит к символическому письму и целое изображает какой-нибудь частью его; так, вместо всего животного – он изображает только его голову. Затем он поднимается до метафорического письма – изображает вещи, имеющие некоторое реальное или предполагаемое сходство с понятиями, которые он хочет выразить, – так, например, он рисует переднюю часть льва для обозначения понятия первенства, локоть – для обозначения справедливости и правды, ястреба – для обозначения материнства и т.д. Первые опыты изображения звуков сводились к своего рода ребусам – звуки изображали рисунком предмета, название которого имеет тот же звук… Затем закрепили некоторое число таких, более или менее измененных, изображений уже не для фонетического обозначения нескольких слогов, а для обозначения первоначального слога и т.д. и т.д.
Письмо неизбежно должно было пройти метафорическую стадию, потому что первобытный человек думает и говорит метафорами.
►(Там же, 48 – 49.)
Если в метафорическом и эмблематическом письме образ материальной вещи становится символом абстрактного понятия, то становится понятным, что слово, созданное для обозначения вещи или одного из ее атрибутов, начинает, в конце концов, употребляться для обозначения абстрактного понятия.
►(Там же, 50.)
…каждое слово для него [ребенка] собственное имя, символ вещи, с которой он соприкасается. Его язык, подобно языку дикаря, не имеет родовых слов, охватывающих целую группу однородных вещей, – он знает группы собственных имен. Так, языки дикарей не имеют слов для общих понятий, каковы «человек», «тело» и т.д., не имеют слов для абстрактных понятий времени, причины и т.д.; есть языки, которые не знают глагола «быть». Тасманиец имел множество слов для каждого дерева различных видов, но у него не было слова для обозначения «дерева» вообще; малаец не имеет слова для цвета вообще, хотя у него есть слова для обозначения каждого цвета; абипонец не имеет слова для обозначения человека, тела, времени и т.д. и у него нет глагола «быть», так что он говорит не «я есмь абипонец», а «я – абипонец»[92].
Но мало-помалу дитя и первобытный человек переносят название и представление о первых лицах и вещах, которых они знали, на все лица и на все вещи, которые имеют с ними реальное или кажущееся сходство, и таким образом они, путем аналогии и сравнения, доходят до общих абстрактных понятий, охватывающих более или менее обширные группы вещей; а иногда собственное имя какой-нибудь вещи становится символическим термином абстрактного понятия, охватывающего группу вещей, имеющих сходство с вещью, для которой это слово было создано.
►(Там же, 50 – 51.)
Человеческий ум часто сопоставляет самые разнородные вещи, имеющие между собой самое отдаленное сходство. Так, в силу свойственного ему антропоморфизма человек взял мерилом для сравнения члены своего собственного организма, о чем свидетельствуют метафоры, сохраняющиеся до сих пор в цивилизованных языках, хотя они появились еще на самой заре жизни человечества.
►(Там же, 54.)
Абстрактное слово, как замечает Макс Мюллер, часто есть прилагательное, превращенное в существительное, т.е. свойство предмета, преобразуемого в личность, в метафизическую сущность, в воображаемое существо и этот метемпсихоз совершается метафорическим путем. Метафора есть один из главных путей, по которым абстракция проникает в голову человека. В подобных приведенных выше метафорах говорится: рот (bouche) пещеры, язык (langue) земли, потому что рот представляет собою отверстие, а язык – имеет удлиненную форму; тем же путем создавали, по мере надобности, новые выражения сравнения и наиболее выпуклое свойство предмета; то, которое производит наиболее сильное впечатление, является мерилом сравнения. Во множестве языков дикарей нет слов для абстрактных понятий твердости, округлости, теплоты и т.д. Их нет в этих языках потому, что дикарь еще не в состоянии создавать соответствующие этим словам воображаемые существа и исторические сущности. Так, вместо «твердый» дикарь говорит «как камень»; вместо «круглый» – «как луна»; вместо «теплый» – «как солнце», потому что качества твердости, округлости, теплоты в его мозгу неотделимы от камня, луны и солнца. Только после продолжительной умственной работы эти качества отделяются, абстрагируются от этих конкретных вещей, чтобы превратиться в воображаемые существа. Качественное прилагательное становится тогда существительным и служит выражением абстрактного понятия, сложившегося в мозгу.
«Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам», работа Ф. Энгельса, представляющая собой первый обширный диалектико–материалистический анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. В ней Энгельс подвёл итоги предпринятого им в 1842—44 изучения условий жизни английского рабочего класса. Написана в сентябре 1844‑марте 1845. Впервые опубликована в 1845 в Лейпциге на немецком языке, затем — в 1887 в Нью–Йорке и в 1892 в Лондоне на английском языке 1‑е издание в России вышло в 1905.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Неважно, в каком времени ты живешь» – говаривали мудрецы. «Важно, кто ты,» – добавляли они. Страшноватая парадигма прохождения власти и государства сквозь кровь и мучения представлена в этой книге, почти целиком составленной из неприукрашенных речений (точных цитат) трех людей из разных тысячелетий – Платона, Макиавелли, Сталина.
Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.
Предлагаемый 14 том воспроизводится с некоторыми изменениями. Заметное место в нем занимают прибавления — приветствия, некрологи и пр., но значимее других звучат материалы, повествующие о противоречивой деятельности правоохранительных органов и силовых структур, многогранная беседа с немецким писателем Л. Фейхтвангером, тексты на тему непростых отношений с тогдашней Германией. http://polit-kniga.narod.ru.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.