О проблемах языка и мышления - [159]
Пытались ввести слово sciencé (научник), но оно было излишне, так как с древних веков существует слово savant (ученый).
►(Там же, 248.)
Старые слова стали употребляться [во время Революции] в новом значении.
►(Там же, 248.)
Язык по необходимости должен был быть точным, строгим в подборе образов и бедным словами, чтобы рассуждение не сбивалось в сторону.
►(Там же, 249.)
Политика создала парламентский язык; увлечение природой, любовь и чувствительность готовились в свою очередь создать себе язык по своему вкусу.
►(Там же, 251.)
…стиль, загроможденный прилагательными, метафорами и антитезами, противоречил духу языка XVIII в. …
►(Там же, 253.)
Новый литературный язык с его недостатками и достоинствами… окончательно сложился еще до того, как пробил последний час XVIII века.
Он только ждал талантливых художников, которые могли бы придать ему стройность и гибкость, довести его до совершенства, и воспользовался им для создания шедевров.
►(Там же, 251.)
Смута в умах была так велика, в те бурные дни, что защитниками старорежимного языка оказались как раз сторонники философских идей и политических принципов 1789 г., а Шатобриан и его единомышленники пользовались революционным языком для восстановления престижа католицизма, осмеянного энциклопедистами, и авторитета священников, которых преследовали деятели 93-го года. Таким образом, торжество революционного языка было обеспечено как раз теми, кто выступал против революционных идей.
Язык, возобладавший в период от 1789 до 1794 гг., не был новшеством; перелистывая сочинения старых авторов и книги писателей, которых современники называли распутниками и навозными поэтами, находим у них все слова, введенные впоследствии за исключением очень немногих, созданных по специальным поводам. У ряда авторов мы встречаем то же злоупотребление образностью речи и ту же напыщенность, которые и в наши дни украшают писания романистов, именующих себя антиромантиками.
Роль революции свелась в конце концов к тому, что она низвела с престола аристократический язык и доставила торжество языку буржуазии, уже употреблявшемуся в литературе. Этот поворот начал обозначаться еще до 89 года; революция же осуществила его с бурной стремительностью.
Аристократический или классический язык, и романтический или буржуазный язык, бывшие в течение четырех веков литературными наречиями Франции, извлечены из народного языка, этого общего великого фонда, из которого писатели всех эпох черпают слова, обороты и выражения.
Монархическая централизация, начавшаяся в XIV в., доставила преобладание диалекту Иль де Франса и ставшего столицей Парижа над наречиями других провинций, достигшими литературной оформленности ко времени образования крупных феодальных владений; собравшаяся вокруг короля аристократия, могла тогда создать свой классический язык, очищенный от всего простонародного, и навязать его писателям, сочинявшим прозу и стихи для ее развлечения. В замечательном предисловии к своему «Словарю», часто цитируемом без указания источника, Литтре задается вопросом, почему «XVIII век счел призванным окарнать столь богатый и гибкий язык [XVI века], переделывать такое превосходное орудие». Трудолюбивый лексикограф, отмечающий параллельное развитие языка и аристократической централизации, не заметал, что придворная и салонная жизнь требовала менее богатого, но более утонченного языка, чем жизнь грубых вояк XV и XVI вв.
Буржуазия, со времени открытия Америки, быстро накоплявшая богатства и пока скрытое могущество, также заимствовала из простонародной речи свой романтический язык, впрочем, черпая из нее более щедрою рукой. И, придя к власти в 1789 г., она утвердила его как официальный язык Франции; писатели, искавшие славы и денег, должны были принять его волей-неволей. Классический язык пал вместе с феодальной монархией; романтический язык, родившийся на парламентской трибуне, будет существовать до тех пор, пока будет существовать парламентский образ правления.
►(Там же, 255 – 256.)
Греческий язык богат выражениями для обозначения отношений и вещей, связанных с матерью.
►(Матриархат, 39. – «Очерки по истории культуры». Изд. «Московский Рабочий», 1926.)
…сходства… свадебных песен и обычаев у самых различных народов могут быть приняты за доказательство того, что все эти народы прошли через одинаковые ступени развития.
…Устная литература обладает исторической ценностью большей, чем любое произведение отдельного индивида.
►(Свадебные песни и обычаи, 54.)
Они [«историки официальной школы»] признают только тексты, которые они изучают, как таковые, и только ради них самих; они отрицают или игнорируют факты, которые не занесены в письмена и документы.
►(Происхождение собственности в Греции, 90. – «Очерки по истории культуры». Изд. «Московский Рабочий», 1926.)
Возможно, что у homo alalus [бессловесные люди]… существовали нравы, аналогичные нравам горилл, живущих небольшими патриархальными группами.
►(Миф о Прометее, 119. – Там же.)
Мифы сложились в те времена, когда устная передача преданий была единственным способом сохранить память о событиях. Мифы являются, так сказать, сокровищами, хранящими воспоминания о прошлом, которое в противном случае было бы навсегда предано забвению.
«Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам», работа Ф. Энгельса, представляющая собой первый обширный диалектико–материалистический анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. В ней Энгельс подвёл итоги предпринятого им в 1842—44 изучения условий жизни английского рабочего класса. Написана в сентябре 1844‑марте 1845. Впервые опубликована в 1845 в Лейпциге на немецком языке, затем — в 1887 в Нью–Йорке и в 1892 в Лондоне на английском языке 1‑е издание в России вышло в 1905.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Неважно, в каком времени ты живешь» – говаривали мудрецы. «Важно, кто ты,» – добавляли они. Страшноватая парадигма прохождения власти и государства сквозь кровь и мучения представлена в этой книге, почти целиком составленной из неприукрашенных речений (точных цитат) трех людей из разных тысячелетий – Платона, Макиавелли, Сталина.
Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.
Сталин – это самый известный и самый неоднозначный из правителей России за всю ее историю. Поколения историков ломают копья вокруг его имени и его деятельности. В своих действиях Сталин всегда опирался на целый комплекс идей, продолжателем которых он был.Мы представляем самые главные, основополагающие работы Сталина, на которых и был основан «сталинизм», или, как его принято называть на Западе, «советский марксизм». Знакомство с трудами И.В. Сталина поможет читателям по-иному взглянуть на эту личность, глубже понять ее и оценить жизненную позицию человека, внесшего весомый вклад в мировую историю.
Авторы продолжают содержательную реконструкцию русского мировоззрения и в его контексте мировоззрения русского земледельца. В рассматриваемый период существенно меняется характер формулируемых русской литературой и значимых для национального мировоззрения смыслов и ценностей. Так, если в период от конца XVIII до 40-х годов XIX столетия в русском мировоззрении проявляются и фиксируются преимущественно глобально-универсалистские черты, то в период 40–60-х годов внимание преимущественно уделяется характеристикам, проявляющимся в конкретно-практических отношениях.
Вниманию читателя предлагаются фрагменты из архива Михаила Александровича Лифшица (1905–1983). Сделанные для себя записи, не предназначенные для печати, подтверждают наблюдение Пушкина: «Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная». Книга состоит из трех частей. Первая часть «Идеал всегда имеет некую реальность..» публикуется впервые. Вторая часть «Сейчас вам кажется, что истины нет…» впервые была опубликована в журнале «Свободная мысль», 1992, № 6, с. 99–112. Третья часть «Pro domo sua» впервые была опубликована в журнале «НЛО», 2007, № 88, с.
Во времена испытаний интеллектуалы, как и все люди, оказываются перед трудным выбором. В XX веке многие из них — кто-то по оппортунистическим и карьеристским соображениям, кто-то вследствие преступных заблуждений — перешли в лагерь фашистов или коммунистов. Соблазнам несвободы противостояли немногие. Было ли в них что-то, чего недоставало другим? Делая этот вопрос исходным пунктом своего исследования, Ральф Дарендорф создает портрет целого поколения интеллектуалов. На страницах его книги появляются Карл Поппер, Исайя Берлин, Р. Арон и Н. Боббио, Х. Арендт, Т. В. Адорно и Д. Оруэлл, а также далеко не похожие на них М. Хайдеггер, Э. Юнгер, Ж.-П. Сартр, М. Шпербер, А. Кёстлер и другие.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.