О недугах сильных мира сего - [23]

Атмосферу этого террора и вытекающего из него всеобщего страха отражает в одной из своих сатир Ювенал. Он рассказывает о рыбаке, поймавшем необычайно крупную и красивую камбалу. Продать ее он не отваживался, потому что боялся доносчиков: а вдруг да обвинят его, что рыба из императорских прудов! И решил рыбак пойти к императору во дворец и подарить камбалу Домициану. Тот принял дар и велел созвать сенаторов. Перепуганные, пришли они во дворец: а ну как открыли новый "заговор", и всем им грозит смерть! Однако император обращается к ним за советом: что делать с такой огромной рыбой? Наконец принято решение, что императорские гончары сделают для камбалы специальную посуду, в которой ее можно было бы сварить... Счастливые сенаторы возвращаются домой...

В последние два года жизни Домициана террор приобретает огромные размеры, как, впрочем, и страх императора. По его приказу во всех комнатах, где они жил, вставляют зеркальные стены и потолки, чтобы ничто не ушло от взора императора.

Однако и это оказывается наивным и бессмысленным. Террор -- плохое оружие, палка о двух концах. Обращенный против врагов Домициана, он становится причиной гибели его самого.

В конце концов он становится жертвой заговора, созревшего в его ближайшем окружении -- в нем участвовала даже жена Домициана, императрица Домиция Лонгина.

В сентябре 96 года Домициан был убит в своей спальне.

Возникает вопрос:

БЫЛ ДОМИЦИАН ФИЗИЧЕСКИ И ПСИХИЧЕСКИ ЗДОРОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ? Светоний изображает его так: "Телосложения был высокого... В более поздние годы его уродовали худые ноги и толстый живот, впрочем, ноги стали слабеть у него после долгой болезни".

После какой болезни?

Вне сомнения, речь шла об атрофии, то есть уменьшении мышц на нижних конечностях.

Светоний пишет далее: "Не перенося физического напряжения, Домициан никогда почти не ходил по городу пешком; в походах и боях изредка ездил верхом, обычно же его носили на носилках. Упражнениями в латах не занимался вообще".

Таким образом, поражение нижних конечностей мешало Домициану свободно передвигаться. Давайте исключим паралич, о котором историки, несомненно, оставили бы нам свои свидетельства, и рассмотрим поближе атрофию.

Причиной атрофии мышц бывает, как правило, повреждение самой мышцы, поражение периферического нерва или передних рогов спинного мозга, откуда выходят периферические нервы. Поражение мышц, так называемую миопатию, или мышечную дистрофию, мы может со всей вероятностью исключить. Мышечная дистрофия (существует несколько ее разновидностей) является, в основном, наследственным заболеванием, развивающимся в детстве или ранней юности и быстро прогрессирующим. Есть, однако, и вторичные миопатии (очень редкие), которые возникают во взрослом возрасте, в частности, при нарушении внутренней секреции. В пользу подобного заболевания может свидетельствовать необычайное потолстение Домициана.

Поражение периферических нервов тоже представляется маловероятным. Любое воспаление нервов -- явление внезапное и часто временное; дегенеративные заболевания нервов поражают почти всегда не только нижние, но и верхние конечности, и начинаются относительно рано.

Остается, таким образом, поражение передних рогов спинного мозга, которое представляется наиболее вероятным. Спинальная мышечная атрофия, относящаяся к большой группе спинальных амиотоний -- амиотрофий, не является редким заболеванием. Часто она локализируется только на верхних или только на нижних конечностях. Причем поражает, как правило, взрослых в возрасте от 40 до 50 лет. В период, когда Домициан был убит, ему было 45 лет. В детстве эта болезнь протекает совершенно иначе, причем приносит только нарушение мышечного напряжения.

Таким образом, если предположить, что Домициан, на котором заканчивается династия Флавиев, страдал спинальной мышечной атрофией, это заболевание нервной системы (хотя и всего лишь периферической) могло быть частично связано с его подозрительностью и жестокостью. Тем более что эта жестокость все возрастала -- видимо, по мере того, как болезнь прогрессировала. Прогрессирующая ограниченность подвижности и потолстение, которые, по Светонию, уродовали внешность императора (которой он очень гордился), оказывали аффектирующее влияние на Домициана, раня его гордость и неизменно высокое самомнение.

Все это, разумеется, далеко не все объясняет в характере этой странной, жестокой и все еще несколько загадочной фигуры римской истории.

Пятнадцать лет правления Домициана мало кто поминал добром. Недобрым словом отозвался о нем и историк Тацит, который два года спустя после смерти Домициана в похвальной речи Юлию Агриколе написал:

"Мы читали, что хвала, которой Арулен Рустик чествовал Паэта Фрасею, а Геренний Сенецио Гельвидия, стала причиной смертного приговора для обоих, причем гнев пал не только на головы авторов, но и на их сочинения. Трехглавая судебная коллегия получила задание сжечь произведения высочайших духом на комиции и на форуме; без сомнения, те, кто приказал сделать это, полагали, что огнем можно заставить умолкнуть глас римского народа, подавить свободу сената и совесть человечества. Кроме того, они изгнали учителей философии, а с ними послали в изгнание и распространителей просвещения, чтобы человек нигде не мог встретить ничего честного. Воистину, мы подали большое доказательство своей терпеливости, и как старое время вкусило крайней свободы, так мы отведали крайнего рабства, когда слежка отняла у нас даже возможность обмена мыслями. Вместе с речью мы могли бы утратить и память, если бы в нашей власти было забывать также, как и молчать".