О народной и либеральной интеллигенции - [5]

«Либеральная интеллигенция» чувствует свое отчуждение от наших народов, но в силу умственной беспомощности и социальной маргинальности считает это отчуждение прояв­лением индивидуальности и принадлежности, как она счи­тает, к европейскому обществу. В действительности речь идет об определенном социальном уродстве незначительной груп­пы людей, очень похожем на уродство физическое, природ­ное. Посмотрите на умственный кругозор белорусского «ли­берального интеллигента» Владимира Некляева, который еще совсем недавно хотел быть президентом Белоруссии. Вот что он излагает в своих стихах: «Нет никакой Белой Руси, а есть Великая Литва!» И это говорит политик, который собирается защищать государственность и независимость Белоруссии!

Какие еще нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что мы имеем дело не с мыслящим человеком, а с закончен­ным дегенератом.

В обществе всегда существуют ущербные люди, которые в периоды антиисторических движений и жизненного рас­стройства выплывают на поверхность бытия и начинают на­вязывать гражданам свои аляповатые мыслишки, которые, говоря словами чеховского персонажа, скорее помещаются в животе, чем в голове.

Именно это и произошло у нас в период так называемого реформирования экономики и государства. Разрушение СССР привело к разрушению человеческих отношений и нравственных устоев, привело к появлению не только ни­щих, бомжей, проституток, мелких спекулянтов, грабителей, но и их идеологических выразителей — «либеральную интел­лигенцию», которая на жизнь смотрит через витрину запад­ного супермаркета или глазами щедринских генералов, убеж­денных, «что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают!»

Ментальное различие

Нетрудно убедиться, что именно эта «либеральная интел­лигенция» является инициатором проведения рыночных ре­форм в России и Белоруссии. «Личности с рыночным ха­рактером, — отмечал крупный мыслитель XX века Эрих Фромм, — не имеют даже своего собственного «я», на кото­рое они могли бы опереться, ибо их «я» постоянно меняется в соответствии с принципом — «я такой, какой я вам нужен». Посмотрите на Марка Захарова, Владимира Сорокина, Вик­тора Ерофеева, Андрея Зубова, Михаила Федотова в России и Владимира Некляева, Светлану Алексиевич, Владимира Орлова в Белоруссии, и вы поймете, что собой представляет «либеральная интеллигенция». В чём ментальное различие между народным интеллигентом и «либералом»?

Народный интеллигент — это человек с исторической па­мятью, с развитым чувством социальной справедливости, с непримиримым отношением к неправедно нажитому богат­ству. «Либеральный интеллигент», говоря словами Эриха Фромма, — это человек, которого «не заботит ни его жизнь, ни его счастье, а лишь то, насколько он годится для продажи».

Для народного интеллигента рынок — это место, с кото­рым приходится иметь дело по необходимости, точно так же, как по необходимости человек отправляет свои естествен­ные потребности. Для «либерального интеллигента» рынок ассоциируется со всем миром, где нет людей, а есть только продавцы и покупатели и где он сваливает в одну кучу мел­кие страстишки своей умственной деятельности и охраняет их в качестве своей священной частной собственности.

Народный интеллигент имеет трезвую голову на плечах и доброе сердце в груди. Он не признаёт идеала золотой лихо­радки, его принцип: «Кто не в Бога богатеет, тот не достоин звания человека». «Либеральный интеллигент» мыслит и чув­ствует, как шекспировский Шейлок. Сколько стоит жизнь человека? Столько же, сколько фунт мяса на рынке. Вот его понимание прав и свобод человека. Ему непонятна носталь­гия наших граждан по советскому прошлому, как Шейлоку была непонятна разница между фунтом мяса и человеческим сердцем. Еще одно различие между народным интеллиген­том и «либералом». Для народного интеллигента деньги — средство, а не цель жизни. «Либерал» же — это вечно озабо­ченный манипулятор, запрограммированный лишь на одну функцию — добывание денег. Его жизненный интерес — это денежный интерес, т.е. интерес, направленный на скорейшее обезличивание и превращение себя в денежный знак. Вот почему «либеральный интеллигент» — это не личность, а свое­образный товар, цель которого поскорее избавиться от инди­видуальных различий и раствориться во всеобщем эквива­ленте. «Либеральный интеллигент» с его апологией частного, акцидентального, мамонистского неизбежно культивирует в личности презрение к общественному, государственному, че­ловеческому. Какие могут быть высшие ценности? Какой может быть великий русский народ? — недовольно вопро­шает «либерал». И отвечает — всё это утопия, совковость, есть только одна ценность — доллар. «Либерал» исключи­тельно рассматривает себя как некую безличную силу, пред­назначенную для наживы. Не случайно Эверетт Шостром вынужден был признать, что бизнес и личность — вещи не­совместимые, «ведь в бизнесе личность — это уже не столько личность, сколько машина для делания денег».

Народный интеллигент отзывчив на чужие страдания, спо­собен на самопожертвование во имя других людей, с ирони­ей относится к своим достоинствам и недостаткам. Благо­родство, бескорыстие, уважение к достоинству каждого че­ловека, верность идеалам добра и справедливости, строгость и требовательность к себе — вот ментальные черты народно­го интеллигента. Он действительно человек высокой духов­ности. «Либеральный интеллигент» же думает только о своем теле, поскольку он видит свое предназначение в том, чтобы быстрее пойти на продажу. Реклама культивирует в нем худ­шие качества: развращение, потерю контроля над собой, лич­ную безответственность, отрицание нравственных норм, жизнь в ожидании уикэнда, отвратительную прозападную аллилуйщину. Давая комплексную характеристику «либера­лам», Владимир Максимов писал: «Они еще не стыдятся раз­глагольствовать о каком-то возвращении в некую цивили­зацию и о выпадении России из некой истории. Господи, когда же, наконец, до этой политической шпаны дойдет, что стране Пушкина и Толстого, Достоевского и Чехова, Му­соргского и Чайковского, Менделеева и Мечникова, Коро­лёва и Ландау... незачем и некуда возвращаться, она полно­правная часть современной цивилизации, да и сама по себе целая цивилизация. Это не она, а вы — профессиональные и человеческие пигмеи. выпали из истории...»