О, Мари! - [211]

Глава 21

После отъезда Иветты я долго не находил себе места. Что со мной происходит? В окружении чужих по духу людей делаю работу, которая ни по каким параметрам не соответствует моему внутреннему миру, желаниям и стремлениям. Люди! Я хочу другую жизнь! Не заставляйте меня ненавидеть мир! Пусть человеческую грязь вычищают другие, менее эмоциональные, с более крепкими нервами. Я хочу быть учителем или тренером, а не таскаться по моргам, кладбищам и тюрьмам!

– Давид, у тебя какой-то усталый, тусклый вид. Что-то случилось?

– Спасибо, Ольга, все нормально. Ничего особенного – должно быть, уже начинаю скучать по дому.

– Ну, тогда ты можешь представить себе мое состояние. Я уже больше пяти месяцев не видела сына. Проклинаю каждую такую командировку и каждый раз обнадеживаю себя тем, что она последняя, возвращаясь домой, даю себе слово, что больше никогда не отлучусь надолго… Так что, Давид, если сравнишь себя со мной, увидишь, что ты в значительно лучшем положении. Утешайся хотя бы этим.

– Думаю, еще несколько недель, и мы закончим это мрачное дело. Каждый из нас вернется к прежней жизни. Скажи, Ольга, ты так и будешь жить дальше? Ведь ты достойна лучшей участи.

– Не расстраивай меня, я и так все время об этом думаю…

После ужина мы гуляли с Ольгой вокруг гостиницы и размышляли, что будем делать после этой командировки.

– Скорее всего, я уйду из прокуратуры, Давид. Возможно, стану адвокатом или нотариусом. Или найдутся другие варианты. Но прокурором больше не хочу работать – если, конечно, меня не переведут в Москву с предоставлением квартиры. Может быть, попытаюсь защитить кандидатскую, стану преподавать в каком-нибудь юридическом вузе. Благо материала сколько угодно. И зарплата будет более-менее достойной, ведь других источников дохода у меня нет. То, что присылает муж, имеет скорее моральное, чем реальное материальное значение.

– Ольга, – переменил я тему, – мне кажется, вся наша группа думает, что между нами сложились не только дружеские, но и интимные отношения.

– Давид, я не девочка, чтобы сломя голову увлекаться первым понравившимся мужчиной. Ты – надежный, хороший друг, неглупый и начитанный. Но мы далеко не ровесники, у каждого из нас свой путь и свои ожидания в жизни. Мне нужны стабильные отношения, а не командировочный роман. Радость приобретения неминуемо окажется десятикратно меньшей, чем горечь потери. Мой пылкий друг, все подвластно человеку, кроме времени, это закон жизни. Я буду жить в своем времени. Выйти из него не получится – судьба и обстоятельства обязательно жестоко накажут. Человек должен помнить о своем возрасте и жить в соответствии с ним.

* * *

В пятницу в девять утра вся следственная группа в полном составе собралась в комнате двести два. Все были в приподнятом настроении – расследование этого пусть не особенно сложного, но объемного и громкого уголовного дела закончилось. Перед судом предстали пятьдесят три человека, из которых тринадцать принимали непосредственное участие в убийствах и грабежах. Остальные – соучастники, сыгравшие в отдельных эпизодах преступления вспомогательную роль. Директора рынков, несколько охранников и милиционеров также были арестованы и отданы под суд за фактическую помощь преступникам и укрывательство. Трое обвиняемых, в том числе главарь – участник войны, офицер, – умерли в тюрьме. В процессе следствия были освобождены от занимаемой должности начальники райотделов милиции соответствующих районов – кроме одного, который получил назначение совсем недавно.

Начальник следственной группы несколько раз выступил по телевидению и всячески старался присвоить себе все лавры, оставляя Ольгу Викторовну и всю остальную группу в тени. Мы понимали, что это в порядке вещей: любой успех по существующей в стране традиции приписывался в первую очередь начальнику, первому лицу, и лишь потом вспоминали о рядовых исполнителях. Все разговоры о том, кто получит благодарность генерального прокурора Руденко, а кто – досрочное повышение и награду, для меня мало что значили. Конечно, досрочное звание капитана не помешало бы, и в душе мне очень хотелось похвастаться перед друзьями новенькими петлицами с четырьмя звездочками. Но звание всегда связано с занимаемой должностью и стажем работы, а оба эти обстоятельства, разумеется, не оставляли мне шансов на успех.

В том же хорошем расположении духа члены группы собирались на банкет после итогового совещания. Это был последний вечер командировки, завтра всем предстояло разъехаться по домам. Люди обменивались адресами, обещали друг другу повидаться при первом же удобном случае. Обычно в такие моменты все искренне верят своим словам и убеждены, что именно так и поступят. Но, как правило, и командировочные, и курортные знакомства недолговечны и быстро забываются под натиском повседневных забот.

Начальник группы Константин Петрович по своему обыкновению опаздывал. Ольга разговаривала с женщинами. В дальнем углу отрешенно сидел Коробко, мрачный, с пожелтевшим опухшим лицом, на котором были еле заметны его маленькие колючие глазки. От постоянного безумного употребления спиртного его руки все время тряслись, и весь он оставлял впечатление глубоко больного, опустившегося человека. Неожиданно я пожалел Коробко. Скорее всего, его с позором выгонят из прокуратуры. И вообще, кому нужен этот злобный неряшливый человечек? Я даже не знал, есть ли у него семья, дети. Какой должна быть женщина, способная выносить рядом с собой дурно пахнущего пьяницу? Наверное, или героиня, или такая же, как он сам. Что ж, каждому из многочисленных видов homo sapiens – свое…