О людях и бегемотах - [8]

Капитан. А я не о вас говорю, Юнга.

Ученый-эксперт. Тем не менее, учитывая нашу нехватку времени, это оптимальный вариант. Выложить все карты на стол.

Капитан. Все?

Ученый-эксперт. Ну, почти все. Хотите, я сам этим займусь?

Капитан. Нет. Я думаю, что Юнга лучше подготовлен к общению с представителями этой расы.

Юнга. Я готов, Кэп.

Капитан. Но сначала мы внимательно и самым подробным образом обсудим с вами, что ему можно будет сказать и чего ему ни в коем случае говорить нельзя.

Левин друг Вася был не просто раздолбаем. Он был еще и законченным пофигистом.[5] Но это не помешало ему внимательно выслушать историю своего друга, покачивая головой и цокая языком в подобающих местах.

Разговор сей протекал под аккомпанемент шипящего пива в небольшом, но очень приятном баре, название и пространственное местоположение которого автор приводить не будет ввиду того, что сам является посетителем данного заведения и не хотел бы создавать вокруг него излишнюю шумиху.

Когда Лева закончил рассказывать, к концу подошла и вторая бутылка пива.

— Ну, — сказал Вася.

— Так я хотел узнать, — сказал Лева. — В чем подстава?

— А фиг его знает, — глубокомысленно сказал Вася. — Но подстава в чем-то есть, это точно. Нюхом чую. С нормальными людьми такое не происходит. Не к добру это, корешок.

— Да я понимаю, — уныло вздохнул Лева. — Но уж больно телка клевая.

— А ты силен, мужик, — признал Вася с уважением. — Я бы не устоял.

— Да я тоже сомневался. Просто как-то это неожиданно. Все сразу… И бабки.

— Бабки — это грязь, — сказал Вася. — Так давай почистим карманы. Бармен, еще пива!

Лева взял откупоренную бутылку и вылил половину ее содержимого в бокал. Вася пил прямо из горла.

— Много бабок, — продолжал Лева. — Понимаешь, сотки баксов пачками. Там пара миллионов, реально.

— Пара лимонов — это чертовски много бабок, — сказал Вася. — Они не фальшивые?

— А я проверял? Я до них даже не дотрагивался.

— А тебя, случаем, не глючит?

— Да я только с тобой пить начал, — возмутился Лева, оскорбленный таким подозрением.

— М-да, — глубокомысленно потянул Вася. — Дела… Послушайте, Лев, вы не находите, что как-то здесь мутно? Есть тема завалиться куда-нибудь.

— Если есть тема, давай завалимся, — сказал Лева. Они завалились.

Шестью часами, двумя ящиками пива и тремя самодельными косяками позже Лева нетвердой походкой возвращался домой по пустынным московским улицам. Метро уже закрылось, а на такси денег не осталось. Вася выпал из поля зрения Левы и реального мира около пары часов назад, и его теперешние локальные координаты были для Левы загадкой. Еще одной загадкой для него было то, какого черта он не остался в… словом, там, где он был, и поперся домой. Проспался бы, очухался и прекрасненько утром добрался бы на метро. А теперь перед ним маячила перспектива двухчасовой прогулки, которая в любой момент может закончиться в ближайшем по отношению к траектории движения отделении милиции.

Блондинка, бабки и «порше» упрямо не вылезали из головы. Стивен Кинг как-то уподобил подобные мысли болячке на внутренней стороне щеки, которую постоянно хочется потрогать языком и убедиться в ее наличии, и спорить с мэтром автор не собирается. Пусть будет болячка.

И эту метафорическую болячку Лева трогал своим виртуальным языком постоянно. В его одурманенном мозгу происходили странные и неописуемые человеческим языком процессы, и он уже не был уверен, что все это произошло ДО того, как его торкнуло, и не приглючилось ли ему все это. Но в таком случае глюк был очень подробный.

Наконец Лева принял поистине соломоново решение. Он остановился посреди тротуара, потом подошел к обочине и на всякий случай решил придержать одной рукой фонарный столб, который, по мнению Левы, опасно покосился и грозил вот-вот упасть.

— Если ты глюк, — сказал Лева «блондинке», — появись еще раз. Прямо сейчас. Я требую.

Он оглядел улицу. Улица была пустынной.

— Женщины, — произнес Лева, — вечно опаздывают, даже если они глюки. Но я не намерен долго ждать. Считаю до трех. Раз.

Тишина и спокойствие были ему ответом.

— Два.

Тот же эффект.

— Два с половиной.

Аналогично.

— Два и три четверти.

Где-то вдалеке взвыла милицейская сирена.

— Три, — сказал Лева.

С того конца улицы, откуда он пришел, послышался мерный рокот мотора. Лева напрягся, сфокусировал зрение и разочарованно выдохнул. Это был не «порше». Ухабы преодолевал небольшой микроавтобус явно не нижегородской сборки.

— Облом, — констатировал Лева. Однако, несмотря на это, от обочины не отошел. Как только Лева отпускал столб, тот сразу же начинал угрожающе раскачиваться и крениться. С этими столбами надо держать ухо востро, подозрительные они личн… столбы.

Микроавтобус оказался «транзитным» «фордом» явно не первой свежести. Спортивный звук его выхлопа объяснялся всего лишь прогоревшей насквозь приемной трубой, а легкий рокот дизеля заставлял напрочь забыть о спортивных амбициях. Тем не менее микроавтобус тоже проявил к Леве интерес и остановился рядом. Только как-то странно остановился, подумал Лева, не водительской или пассажирской дверцей, через стекла которых можно завязать непринужденный разговор о погоде или хотя бы элементарно спросить дорогу, а задними грузовыми дверями. Словно из машины собирались что-то выгрузить.