О ком грустит Пьеро - [3]

Мэри усмехалась, усаживалась к мужу на колени, и споры прекращались сами собой. Потому что невозможно вести внятный разговор и целоваться одновременно. Дэвид же, влюбленный до головокружения, тогда предпочитал ласки словам, надеясь, что все как-нибудь уладится.

Но прошел год, а они по-прежнему считали центы, отказывая себе даже в маленьких удовольствиях. Мэри, которая раньше встречала любые огорчения ослепительной улыбкой, чаще стала грустить и возвращаться в их крохотную квартирку все позже. Иногда она оставалась ночевать у подруги: так, во всяком случае, звучали ее краткие объяснения на следующий день. И Дэвиду приходилось верить, иначе он просто сошел бы с ума от ревности.

Он выбивался из сил, ища более доходную работу, но у него не было ни достаточного опыта, ни рекомендательных писем. Получая отказ за отказом, он постепенно терял надежду на лучшее будущее. И понимал, что, если так пойдет и дальше, он потеряет Мэри навсегда.

Нет, она ни в чем его не упрекала. Но видеть, как она постепенно отдаляется, было мучительно. По вечерам, когда она собиралась на работу — тщательно накладывала макияж, расчесывала волнистые волосы до блеска, покрывала лаком длинные ногти, — Дэвид сидел рядом, не в силах оторвать от нее глаз.

— Ты такая красивая, — шептал он, проводя ладонью по гладкой загорелой спине.

— Да, но это не приносит денег. — Мэри поводила смуглым плечом, словно отряхивая что-то мешающее.

— Скоро все изменится, клянусь. — Дэвид понимал, что пустые обещания уже надоели ей, но ничего не мог с собой поделать. — Мы будем богаты, я постараюсь.

— Конечно, милый. — Она дарила безразличную улыбку: так улыбаются чужому докучливому человеку. — Извини, мне пора.

И исчезала за дверью, как сладкое видение, чтобы вернуться только утром, усталой, пахнущей вином и сигарным дымом, с красным пятнышком на шее, появление которого объясняла собственной неловкостью. Дэвид ожидал ее, меряя шагами комнату и проклиная свое невезение.

Почему она не уходила совсем? Он до сих пор не знал, что привязывало к нему Мэри — любовь, страсть, равнодушие, надежда? Им было очень хорошо в постели, но это ведь не причина. Правда, иногда случались дни, когда прежняя Мэри возвращалась, и они снова гуляли по ночам и строили планы на будущее, возвращались домой и до зари не выпускали друг друга из объятий.

Однажды Дэвиду предложили, наконец высокооплачиваемую работу. Он с радостью согласился и взялся за дело. Ему поручили разработать макет особняка для какого-то богача, и Дэвид подумал, что судьба дает ему неплохой шанс. Часами он просиживал у кульмана, похудел, питаясь лишь бутербродами и крепким кофе, и через две недели принес новому начальству готовый проект.

Ему действительно заплатили какие-то деньги в виде аванса, но на этом все и закончилось. Вскоре выяснилось, что нанявшая его фирма обанкротилась еще месяц назад, и любые попытки добиться возврата хотя бы чертежей ни к чему не привели.

Мэри старалась утешить Дэвида, но было заметно, что ее начинают утомлять неудачи мужа. Их жизнь стала походить на тягучий бесконечный кошмар, из которого невозможно выбраться. Три года совместного существования, бедности, затаенных обид, тщательно скрываемого недоверия…

Как-то дождливым утром Мэри вошла в квартиру с довольной улыбкой на лице и огромным букетом алых роз.

— У меня хорошие новости, милый! — Она сняла промокший плащ и небрежно бросила его на стул. — Вчера я познакомилась с агентом, который занимается поиском девушек для нового фильма. Он сказал, что у меня есть шанс получить небольшую роль, представляешь?

— Неужели? — Дэвид недоверчиво покачал головой. — И что для этого надо сделать?

— Несколько цветных фотографий для начала. — Мэри как-то смущенно потупилась. — В общем, вечером я с ним встречаюсь.

— Ты уверена, что это не какой-нибудь обманщик, решивший использовать тебя? — Дэвид заметил розы и нахмурился. — Это от него?

— Да, он очень щедрый. — Она слегка покраснела и отвернулась к окну. — Знаешь, я уже отвыкла от того, что кто-то дарит мне цветы, приглашает в ресторан…

— А потом он пригласит тебя в постель, — раздраженно сказал он. — Ты и на это согласна?

— Не говори глупостей! — Мэри вдруг закружилась по комнате. — Я стану актрисой! Мне должно, наконец повезти! Я просто уверена, что все получится. Не сердись, прошу тебя.

Она долго готовилась — надела тончайшее шелковое белье, ажурные чулки, короткую узкую юбку и облегающую полупрозрачную блузку. Когда Дэвид увидел, как она соблазнительна, он вдруг с необычайной ясностью понял, что если сейчас отпустит жену, то потеряет ее.

— Любимая, останься! — Он готов был встать на колени, выпрыгнуть из окна, лишь бы удержать ее. — Давай сходим в ресторан, в театр, давай уедем куда-нибудь вдвоем…

На мгновение Мэри замерла, внимательно глядя на него, потом решительно направилась к двери, бросив на прощание:

— Не скучай.

Она вернулась только на следующий вечер, веселая, словно ничего страшного не случилось. Дэвид даже не стал спрашивать, где она была, чтобы не выслушивать очередную ложь. И Мэри ничего не сказала, лишь упомянула мимоходом, что фотографии будут готовы через несколько дней.