О, Иерусалим! - [79]

Правильность донесения Шалтиэля подтверждалась радиограммой иерусалимского арабского командования Хадж Амину эль Хусейни. В радиограмме сообщалось: «Наше положение критическое. Евреи у ворот Старого города».

Известие о происходящем в Иерусалиме было полной неожиданностью для Пабло де Азкарате, который утром 15 мая вернулся из своей поездки в Амман. Два дня назад, 13 мая, главный секретарь Верховного комиссара Генри Гэрни заверил его, что «в ближайшие несколько дней ничего существенного в Палестине не произойдёт». Британская администрация преднамеренно обманула представителя Организации Объединённых Наций, выказав тем самым своё полнейшее презрение к этому международному органу. Невзирая на все заверения сэра Генри Гэрни, англичане ушли из Иерусалима, не предупредив Пабло де Азкарате. И он с горечью записал у себя в дневнике: «Настал час прыжка в неизвестность».

Тем временем в Нью-Йорке организация, пославшая Пабло де Азкарате в Палестину, пыталась нащупать возможность урегулирования конфликта. Коль скоро ООН не могла послать в Палестину мессию, то в качестве единственной альтернативы она решила направить туда посредника. Однако результатом этой инициативы, на которую ООН возлагала такие большие надежды, было лишь ещё одно имя в длинном списке мучеников во имя Иерусалима, — имя графа Фольке Бернадотта.

Долгий и трагический путь еврейского народа от Ура Халдейского до Египта фараонов, Вавилона и рассеяния во всех странах света привёл, наконец, к простому каменному зданию на бульваре Ротшильда в центре Тель-Авива. Здесь в душный майский день, в пятницу лидеры сионистского движения готовились к провозглашению самого значительного события в истории их народа с тех пор, как царь Давид под громкие клики и звуки труб перенёс Ковчег Завета из Абу Гоша в Иерусалим.

Сейчас в этом здании на бульваре Ротшильда помещался музей, а прежде это был дом Меира Дизенгофа, первого мэра Тель-Авива. В залах музея экспонировались не керамические черепки, каменные реликвии и ритуальные сосуды древней иудейской цивилизации, а смелые произведения современного искусства, которые возвещали рождение новой культуры на древней земле. Военная полиция Ҳаганы придирчиво проверяла документы у двухсот избранных гостей, удостоившихся чести присутствовать на церемонии.

Ровно в четыре часа Давид Бен-Гурион поднялся со своего места в президиуме и стукнул молотком по столу. Одетый в строгий чёрный костюм, белую рубашку и галстук, еврейский лидер развернул свиток пергамента. Церемония подготавливалась в такой спешке, что художник успел нарисовать на нем лишь орнаментальный узор, а текст, который Бен-Гуриону предстояло зачитать, был напечатан на пишущей машинке на отдельном листе бумаги и прикреплён к свитку обыкновенными скрепками.

— Когда-то здесь, в стране Израиля, возник еврейский народ, — начал Бен-Гурион. — Здесь сложился его духовный, религиозный и политический облик. Здесь он жил в своём суверенном государстве, здесь создавал ценности национальной и общечеловеческой культуры и завещал миру нетленную Книгу Книг.

Бен-Гурион минуту помедлил, чтобы придать своему голосу подобающе торжественный тон. Как всегда, реалист Бен-Гурион не поддался радостному возбуждению этой минуты. Через несколько часов после церемонии он запишет у себя в дневнике: «Как и 29 ноября, я сегодня — единственный скорбящий среди ликующих». Два года он жил, храня в сердце Декларацию, которую сейчас оглашал. Он произносил положенные слова, но позднее он будет вспоминать об этом дне:

«В сердце моём не было радости. Я думал только об одном — о предстоящей войне».

— Насильно изгнанный со своей родины, — продолжал он, — народ остался верен ей во всех странах рассеяния и не переставал надеяться и уповать на возвращение на родную землю и на возрождение своей политической независимости. Проникнутые сознанием этой исторической связи, евреи из поколения в поколение пытались вновь обосноваться на своей древней родине, Последние десятилетия ознаменовались их массовым возвращением в родную страну. Пионеры, репатрианты, прорвавшие все преграды на пути к родине, и защитники её оживили пустыню, возродили еврейскую речь и построили города и сёла.

— Еврейский народ, — продолжал Бен-Гурион, — имеет право, как и другие народы, на своё суверенное государство. В силу нашего естественного и исторического права и на основании решения Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций мы провозглашаем настоящим создание Еврейского государства на земле Израиля — Государства Израиль.

Бен-Гурион перечислил один за другим принципы, которыми будет руководствоваться новое государство:

— Принципы свободы, справедливости и мира в соответствии с идеалами еврейских пророков; полное общественное и политическое равенство всех граждан, без различия религии, расы или пола; свобода совести, право пользования родным языком, право образования и культуры; охрана святых мест всех религий и верность принципам Хартии Организации Объединённых Наций.

— Мы призываем Организацию Объединённых Наций помочь еврейскому народу в строительстве его государства и принять Государство Израиль в семью стран мира, — читал Бен-Гурион.