О грусти этих дней кто, как не я, напишет... - [9]

Шрифт
Интервал

Исчерпав фантазию дотла.
Если б ты была не так умна,
Мы бы не селились между сосен,
Наш союз был приторен и постен,
С истиной, отжатой из вина.
Если б ты была не та совсем,
Что меня внезапно полюбила,
Я б взорвался тыщей тонн тротила,
Расплескав в пространстве белый крем.
Если б ты осталась не со мной,
Я бы всё равно приплёлся после
И нудил, как выпоротый ослик,
Что мне нужно быть с тобой одной.
Если б мы забыли этот мир,
Променяв его на плошку риса,
Я бы звал и плакал, как актриса
Или как простуженный вампир.
Если всё свершилось — мы вдвоём,
Так убьём дурное слово «если»,
Это слово выбросим из песни
И своих «друзей» переживём.
Февраль 2001 г.
* * *
Нам не нужно друзей —
Это слишком накладно и нудно,
Лучше дней карусель
Проводить без излишних хлопот —
Приготовить кисель,
Скушать с кашей, взошедши на судно;
Переправить постель
На качаемый волнами плот.
Что желают друзья,
Как несчастий нам всяческих много.
Что живём, как князья,
Не простят нам они ни за что.
Если даже нельзя,
Я спрошу разрешенья у Бога —
Пусть, мне пальцем грозя,
Всё ж позволит забиться на дно.
Нам так много понять
Ещё нужно, но сыпется время
Перетёртым песком,
Словно ядом, песочных часов.
Как тоску мне унять,
Не приходит мне радужно в темя,
И селюсь я леском,
Попрочнее повыверив кров.
Февраль 2001 г.
* * *
По утрам пишу стихи,
Не почистив зубы.
Поскорей с себя стряхни
Мантию простуды.
Если нечего мне ждать
От грядущей почты,
Лучше будешь поражать
Вдохновеньем ночь ты.
Я войду к тебе в трико
И скажу, наверно,
Как мне жалко Сулико,
Ну, да я не первый.
Мы пойдём с тобой на суд,
Как на развлеченье.
Нас присяжные поймут,
Подкуп взяв печеньем.
Ну, а после за столом
В звонком ресторане
Будем кушать суп с котом
И с шампанью в ванне.
Февраль 2001 г.
* * *
Ты нарисуй мои мечты
В мазках незримого касанья,
Как отплеск ветреной звезды
Над гулкой чашей мирозданья.
Ты посели нас тихо так
В ненаступающую осень,
Пусть листопады вертят в такт
Свои исписанные оси.
Средь неподеленных границ,
Среди застывшего заката,
Ты посели нас меж страниц,
Тобой раскрашенных когда–то.
* * *
Мне ночью снился старый Нотр — Дам,
Но с колокольней правой больше левой.
Асимметричность, видно, — признак Девы,
В чью честь соорудили этот храм.
Наискосок, на острове Сите,
Приснилась мне, представьте, синагога.
Когда–нибудь мне б не забыть у Бога
Спросить, что означали грёзы те.
Там было много книг, через окно
Я наблюдал за сном библиотеки,
А Сена, как и все другие реки,
Несла вокруг присутствие своё.
Такие сны обычно снятся днём,
Они глухи, как высохшая флейта.
Я не прошу больного старца Фрейда
Копаться в подсознании моём.
Зачем? Не нужно выцветших причин,
Чтоб ощутить присутствие невроза.
Обычно исключительная проза
Ютится в подсознании мужчин.
Я буду думать лучше: этим сном
Ниспослан мне какой–то символ свыше,
В нем Нотр — Дама арчатые крыши
И синагоги окна за углом.
Я там брожу, классический изгой,
Которого не любят и не гонят,
Которому всех храмов башни звонят,
Который всюду свой, хоть и чужой.
15.03.2001
Останки собора в Гластонберри…
Останки собора
В Гластонберри
Глядели сурово,
Мол, всё бери!
Ни стен, только ребра,
И те без крыш,
Торчали недобро,
Мол, что молчишь?
Артура могила
Зелена вся,
А небо — нет силы
Опомниться!
И верно, в селении
Должен храм
Быть лишь обрамлением
Небесам.
А то, возвышая
Свой грузный вес,
Собой заменяет
Он смысл небес.
* * *
Я молюсь на белый снег,
Как на средство от аптек,
Как на звёздную метель,
Как на всё простивший хмель.
Я мечусь среди границ,
Как под Курском взятый фриц,
Я боюсь свою страну,
Хоть не выбрал ни одну.
Я уже иссяк на треть,
Мне не страшно умереть,
Но скрипит в висках качель
Беспрестанных мелочей.
Что за ясный всплеск ума
Жизнь ещё явить должна,
Чтоб средь яви грозовой,
Я обрёл души покой?
27.07.2001
* * *
Удивительно тонко умею скулить и страдать я
По любой ерунде, распаляясь и пыша, как печь,
Поглотила Канада меня в свои жара объятья,
И как только мне хочется встать, то мне хочется лечь.
Тряпку мокрую на лоб, да выбросить рабскую тщетность
И пойти по траве иль по илистым днам босиком.
Что за в псевдокостюм повсеместно и робко одет я?
Что за шишка на лбу, словно лоб я ушиб косяком?
Мы уткнулись в жару, словно в жёсткую злую подушку,
От неё нет убежищ ни в роще, ни в тёмных углах,
По всему узнаю нашу давнюю стерву–подружку,
Полусонную Хворь, подогретую в душных коврах.
Спёртый воздух течет, словно масла растопленный комень,
Я забыться хочу, я мечусь в полутрезвом бреду,
Где наш ласковый лёд — звон в прозрачном лесу колоколен,
Где наш тихий полет сквозь туманный ручей и листву?
Всё сожрало в своём неизбывном радении лето!
Раскалило дотла, отупило и бросило прочь,
Мы, как прежде, вдвоём, и спасибо Вседержцу за это.
Потерпи, сдохнет день и наступит прохладная ночь.
21 июля 2001 г.
О времени
Висячая объемность Eстества,
Где всё в одном и бдит Одновременность.
Здесь без пол–литра иль без колдовства
Любой сошел с ума бы непременно.
Рябится снов исчёрканный разлив,
Резвится звуков хриплое вниманье,
И не найдя иных альтернатив,
Течёт и убывает Мирозданье.
И Совершенству вырвав приговор
Из палачовых щупалец Момента,
Я прячу Вечность, как последний вор,
Укравший рупь у выпившего мента.
21 июля 2001 г.,
Канада
* * *
Я устроил себе день поэзии,

Еще от автора Борис Юрьевич Кригер
Песочница

Эта книга включает в себя произведения разных жанров: рассказы (историко-философские, биографические, хулиганские, юмористические), сказки, эссе, очерки, пьесы. В нас практически никто не видит ЧЕЛОВЕКА. В нас видят женщин и мужчин, негров и евреев, писателей и террористов... Мы сами не видим человека в человеке, и это не только потому, что мы слепы, а потому, что в нем подчас его и нет... Поищите в себе ЧЕЛОВЕКА, и если он не найдется, то давайте планомерно начнем растить и лелеять его в себе, ибо Господь создал нас не для того, чтобы всё, что мы производим своим гибким и подчас столь удивительно стройным умом, было только образами деления на пол, расы и прочие касты...» Автор считает, что корни наших неврозов – в мелочных обидах, природной лени, неизбывном одиночестве, отсутствии любви, навязчивом желании кого-нибудь огреть по затылку, и рассказывает обо всем в своей «Песочнице» с неизменным юмором и доброй улыбкой.


В поисках приключений

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Неопределенная Вселенная

Мы не знаем, существует ли в действительности основной закон космологии, однако мы можем с уверенностью заявить, что, следуя выражению МсСrea, существует «принцип неопределенности в космологии» («Uncertainty principle in cosmology»). Таким образом, Космос обрамляют два принципа неопределенности: один на маленькой шкале квантовой механики, другой на большой шкале космологии. Научные исследования могут многое рассказать нам о Вселенной, но не о ее природе и даже не о ее основных геометрических и физических характеристиках.


Неизвестная Канада

«… Почему из кленового сиропа не гонят самогон? В самом деле... Из всего гонят. Из топора – гонят, из старых спортивных штанов – гонят, из веника – гонят, из лыж и даже из старых журнальных обложек... (Нуждающиеся в подобных рецептах пишите до востребования сыну турецкого верноподданного Остапу Ибрагимовичу). А вот из кленового сиропа – не гонят. Вроде бы всего в нем много, более того, на вкус такое пойло было бы вполне самобытным и маскировало бы откровенную дегустацию сивушных паров. Почему такая несправедливость?Я долго стеснялся спросить соседей, проживающих со мной бок о бок в канадской глубинке.


Исповедь провинциального террориста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Невообразимое будущее

«Если в самом начале плаванья корабль взял неверный курс, то, как ни крепок его корпус, как ни велики запасы провианта и как ни дружна команда, – он обречен затеряться в безбрежных водах мирового океана. Если же курс был проложен правильно, то – даже дурно построенный, даже с минимумом провизии на борту и с подвыпившей командой, – корабль наверняка дойдет до цели своего путешествия.»Борис Кригер – член Союза писателей Москвы, канадской ассоциации философов и футурологического общества «Будущее мира».