О двух типах художников - [3]
Буржуазная "философия" стихийности сама вырастает стихийно — из хаотических, стихийных общественных отношений и из капиталистического общественного разделения труда. Но, зарождаясь сама по себе, "стихийническая" идеология полностью соответствует узким классовым интересам буржуазии; ведь распыленность народных масс, задержка в развитии их самосознания на этапе цеховых представлений, удовлетворенность рабочего своей частичной работой, на которую он обречен разделением труда, сознательное оправдание тех форм мышления, того строя чувств и т. д., которые стихийно возникают из угнетенного и приниженного положения рабочих в капиталистическом обществе, — все это облегчает системе эксплоатации функционировать без помехи. В те времена, когда революционный демократизм еще имеет широкую опору в буржуазных и мелкобуржуазных кругах, буржуазная стихийность прорывается в идеологии, но в ней не господствует. По мере сгущения реакции, она окрашивает собою все, в том числе всю политическую жизнь, проникая и в среду идеологических представителей рабочих масс.
Нетрудно понять заинтересованность буржуазии в таком "теоретическом" направлении, которое устраняется от объяснения и даже от констатации объективно существующих и непримиримых общественных противоречий; тем самым массы отклоняются от вывода о необходимости революционного переустройства общества. Особенно заинтересована буржуазия в том, чтобы под действие "стихии" полностью подпало рабочее движение; но буржуазии удобно, чтобы преклонение перед "стихийностью" захватило также все круги населения, все области культуры. Чем безотчетней, безответственней, беспринципней общественная мысль, тем спокойней и уверенней себя чувствуют эксплоататоры.
Разумеется, вопрос о "стихийности" очень сложен. Есть множество стихийных реакций, имеющих бунтарский характер; если они даже не поднимаются до уровня сознательной борьбы, то все же они содержат в себе зерно активного протеста. Но такие проявления чисто непосредственных антикапиталистических настроений, оставаясь разрозненными и стихийными не только на первоначальной стадии капиталистических отношений, а также тогда, когда внутренние противоречия достигли большого напряжения и уже создались условия для организованной политической пролетарской борьбы, вливаются в общее русло тех сил, которые в конечном счете поддерживают существование господствующего режима. Чтобы на деле, а не только в намерении, противостоять системе гнета и эксплоатации, бунтарское движение должно достигнуть известного понимания объективных общественных условий и цели восстания.
Народный трибун, по Ленину, — это человек, — вносящий в непосредственную борьбу сознание конечной цели и принцип организованности. Нельзя понять мысль Ленина, если представлять себе тип "трибуна" по внешним признакам: ораторский темперамент, увлекательное красноречие и т. д., и т. п. Все это еще не делает человека подлинным народным трибуном. Подлинными трибунами Французской революции были не пылкие и блестящие ораторы Мирабо и Верньо и даже не Дантон, а скромный Марат, строгий и сухой Робеспьер.
Глубокое знание (достижимое в данное время) объективного положения всего общества в целом, решительность в отстаивании основных потребностей трудящегося народа, борющегося за свое освобождение, только эти качества дают право "а звание трибуна.
Ленин — величайший народный трибун. И, как подлинный трибун, он повел борьбу против обожествления общественной стихии. Революционная марксистская наука — диалектический материализм — и практика пролетарской революции помогли его гениальному уму достигнуть адэкватного познания общественных процессов. Глубокая революционная убежденность звучала в каждом из его научных открытий, наполняла каждую высказанную истину всеобъемлющей любовью к народу, пафосом негодования, призывом к борьбе. И никто не провозглашал так прямо, никто не доказал так убедительно, как Ленин, превосходство разума, стремящегося к всестороннему познанию, над "чистой непосредственностью".
Но определенность, отчетливость ленинских теоретических взглядов никогда не влечет за собой потери или хотя бы упрощения диалектических переходов, имеющихся в жизни. Метафизический разрыв между стихийностью и сознательностью характерен для буржуазией идеологии вообще; особенно резко он проявляется в период упадка. Это одна из наиболее слабых сторон буржуазной общественной мысли, — и она обнаруживается не только в писаниях декадентов-"теоретиков", охотно и без колебаний капитулирующих перед стихийностью; мы неизменно найдем тот же порок и у поздних последователей просветительства, старающихся отстоять приоритет разума на почве метафизического понимания его сущности, его отношения к объективному миру.
Ленин всегда видит диалектическое единство жизни. Он отбрасывает стихийность, как идеал, как предел, выше которого не позволяют подняться массам; но он ее приемлет, как жизненное явление, как необходимую составную часть определенного общественного движения, как стоящую перед его руководителями задачу, которую надо правильно осознать. Извлекая урок из опыта рабочих забастовок в России, он определяет относительную границу, между стихийностью и Сознательностью и констатирует непрерывное превращение первой во вторую: "…"стихийный элемент" представляет из себя, в сущности, не что иное как зачаточную форму сознательности"
Антонио Грамши – видный итальянский политический деятель, писатель и мыслитель. Считается одним из основоположников неомарксизма, в то же время его называют своим предшественником «новые правые» в Европе. Одно из главных положений теории Грамши – учение о гегемонии, т. е. господстве определенного класса в государстве с помощью не столько принуждения, сколько идеологической обработки населения через СМИ, образовательные и культурные учреждения, церковь и т. д. Дьёрдь Лукач – венгерский философ и писатель, наряду с Грамши одна из ключевых фигур западного марксизма.
Перевод с немецкого и примечания И А. Болдырева. Перевод выполнен в 2004 г. по изданию: Lukas G. Der Existentialismus // Existentialismus oder Maixismus? Aufbau Verbag. Berlin, 1951. S. 33–57.
Перевод с немецкой рукописи Н. Волькенау.Литературный критик., 1936, № 8.
"Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены" #1(69), 2004 г., сс.91–97Перевод с немецкого: И.Болдырев, 2003 Перевод выполнен по изданию:G. Lukacs. Von der Verantwortung der Intellektuellen //Schiksalswende. Beitrage zu einer neuen deutschen Ideologie. Aufbau Verlag, Berlin, 1956. (ss. 238–245).
Государственное Издательство Художественная Литература Москва 1937.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Это автобиографические «Записки семидесятника», как их назвал сам автор, в которых он рассказывает о своей жизни, о том, как она привела его в ряды писателей-фантастов, как соединились в нем писатель и историк, как влияла на него эпоха, в которой довелось жить. К своему «несерьезному» фантастическому жанру он относился исключительно серьезно, понимая, что любое слово писателя прорастает в умах читателей, особенно если это читатели молодые или даже дети, так любящие фантастику.
Против фашистской демагогии и мракобесия. Соцэкгиз. 1936 г. С. 294–337.
Кир Булычев разбирает хронофантастику по примерам, приведенным в книге «Патруль времени».