О детском рисовании - [5]
На способности формировать зрительные образы основано несколько мнемотехник. Например, чтобы запомнить какой-либо факт, для него нужно придумать яркое символическое воплощение. Когда человек в воображении соединяет несколько таких зрительных образов, мозг фиксирует взаимосвязь. В дальнейшем, стоит только припомнить одно из звеньев этой ассоциации, мозг воспроизведет все ранее соединенные «картинки».
В детском и подростковом возрасте образная память является ведущей, у взрослых людей она слабее словесно-логической.
Формирование зрительного образа
В построении зрительного образа важную роль играет сенсорный опыт. В период дошкольного детства мышление ребенка опирается на работу его восприятия. От того, насколько задействованы различные его каналы, зависит полнота и яркость запечатленного образа. Для детского восприятия решающую роль играет кинестетический (двигательный) канал. Зрительный образ в некоторой степени зависит от движения рассматриваемого объекта или от того, можно ли этим объектом манипулировать. Чем больше динамических картин окружающего мира видит ребенок, тем богаче зрительные образы (при условии участия других способов восприятия в исследовании объекта). Поэтому в детском возрасте наблюдение за природными объектами, пристальное разглядывание, эмоциональные впечатления важнее усвоения уже переработанной визуальной информации.
Сейчас довольно популярны методики обучения ребенка по дидактическим карточкам (например, Гленна Домана[1]), на которых изображены предметы и их соотношения. Их недостаток – в отсутствии взаимодействия с окружающим миром, пустой сенсорный «фон». В игре и работе с карточками багаж чувственных образов, развивающих мышление, не наполняется. Поэтому при выборе между «первоисточником» или «обработанной информацией» всегда лучше отдавать предпочтение оригиналу. То есть ребенку полезнее поиграть с одним-единственным домашним котенком, чем заучивать по карточкам сотни названий животных и определять их по изображениям.
Способность творить образы развивается прежде всего в игре и творчестве. Также влияет на нее качество воспроизведенных образов, которые получает ребенок, – мультфильмов, книжных иллюстраций, игр и игрушек.
Компьютер и телевизор
Дошкольники обычно используют компьютер для игры или обучения. Отмечу, что гораздо полезнее научить ребенка играть в обычные – сюжетные, настольные, подвижные – игры, поскольку именно в такой деятельности происходит развитие. Во втором случае, когда родители хотят поскорее приобщить ребенка к современным технологиям и новым способам обучения, они ограничивают его возможности получать необходимую информацию с помощью органов чувств. Ребенок познает в движении, опирается на осязательный и двигательный образ предмета, в том числе – и при зрительном восприятии. Поэтому обучение малышей за компьютером не создает благоприятных условий для развития интеллекта. Для ребенка-дошкольника основой развития является обобщение чувственного опыта.
Телевизор прочно занимает лидирующую позицию в списке предметов, считающихся необходимыми для ребенка (как вариант – заменяется демонстрацией мультиков или фильмов на компьютере). Бытует мнение, что просмотр мультфильмов развивает фантазию. К сожалению, это дает обратный эффект. Если принять во внимание, что в одну секунду на экране мелькает 24 кадра, то за десятиминутный мультфильм получится огромное число – более четырнадцати тысяч. А многие современные анимационные серии длятся намного дольше десяти минут.
Каждое изображение, попадающее на сетчатку глаза, переправляется для обработки в мозг, в корковые зрительные центры. И за короткий промежуток времени мозг получает невероятное количество рисованных образов, не успевая критически обрабатывать поступающую информацию. Так эти образы приобретают характер прочно усвоенных шаблонов. Даже если родители стремятся «уравновесить» восприятие ребенка, давая ему рассматривать книги или картины, показать десятки тысяч рисованных образов в день невозможно.
В 1997 году в Петербурге был проведен интересный эксперимент. Ученикам начальной школы было предложено сделать два рисунка: на первом их просили изобразить любой сказочный персонаж, на втором – персонаж, ставший героем популярного мультфильма. В первом случае рисунки детей были разнообразны и представляли множество авторских индивидуальных образов, нарисованных в собственной манере и без стеснения. Во втором – все без исключения дети пытались скопировать мультипликационное изображение. Рисунки выглядели как многократно повторенная копия. Часто дети отказывались от рисования, ссылаясь на неумение, и даже расстраивались, плакали и боялись, что «не получится похоже».
Рисованный образ усваивается памятью целиком и не дает возможности творчески осмыслить или переработать информацию. Взрослые, подумав, подтверждают, что мультипликационный образ вытесняет все другие, даже если до или после просмотра мультфильма они видели разные интерпретации. Если провести маленький эксперимент среди знакомых, смотревших в детстве советский мультик о Винни-Пухе, то на просьбу нарисовать медвежонка Винни с большой вероятностью можно получить один результат – копию мультипликационного персонажа.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.