О детском рисовании - [3]
При этом восприятие маленького ребенка ситуативно – он не узнает хорошо известные объекты в незнакомой ситуации. Если знакомый человек надевает необычную одежду, ребенок не воспринимает его образ. Поэтому дети так удивляют взрослых, заплакав при виде папы в шляпе или темных очках.
Раннее детство (от года до трех лет)
В течение всего периода раннего детства восприятие неразрывно связано с предметными действиями. Объект воспринимается не по отдельному зрительному впечатлению, а благодаря всестороннему изучению доступными средствами: осязанием, манипуляциями, пробой на вкус и так далее. Ребенок может определить величину или форму предмета, если использует его для каких-то действий. В других случаях восприятие может быть ошибочным или неточным.
Для малыша трудно изобразить предмет, который он только видел (например, на картинке в книге). Кроме того, он не воспринимает перспективу и масштаб, и удаленные предметы представляются ему действительно маленькими. С другой стороны, хорошо знакомый предмет, находящийся на расстоянии, не кажется ему меньше. Так двигательно-осязательные впечатления преобладают в этом возрасте над зрительными, а сознание иллюзорности зрительного восприятия отсутствует.
Ребенок не разделяет действительность и ее изображение, с чем связаны забавляющие взрослых попытки «сорвать» ягодку, нарисованную в книге. Рисунок не считается заместителем реального объекта, а выступает как совершенно автономный предмет.
В начале этого периода, то есть ближе к году, дети воспринимают незнакомые предметы или явления, опираясь на одно (иногда несущественное) качество. Например, мальчик едет в автобусе и впервые видит у сидящего впереди пассажира меховой воротник. Показав на воротник, он говорит: «Мяу!» – пушистый мех напомнил ему домашнюю кошку.
Ребенок еще не умеет последовательно рассматривать новый предмет и выделять различные свойства, и его внимание сосредоточено на одном, наиболее заметном для него признаке. По этому признаку он узнает предмет. Обычно такое узнавание опирается на форму, цвет или фактуру. К концу раннего детства обследование предмета становится более детальным, а ребенок пытается выделить несколько признаков, не ограничиваясь тем, что первым бросился ему в глаза.
В течение всего этого времени развивается умение устанавливать связи между понятием о предмете и самим предметом, а также между несколькими объектами. После года ребенок может отыскать глазами предмет, о котором ему говорят. Разглядывая сюжетную картинку, он сначала перечисляет отдельные предметы, но уже к трем годам хорошо улавливает, что на ней происходит (например, не «дед и репка», а «дед тянет репку»). Появляется «зрительная ориентировка» – малыш может выбрать предмет на глаз, а не путем многочисленных проб (какое колечко следующим надеть на пирамидку). Развивается предвидение динамических взаимоотношений предметов: ребенок может заранее понять, удастся ли протащить вещь через отверстие, мысленно соотносит форму, размер и расстояние.
Также для него становится доступной задача зрительного выбора по образцу – когда взрослый показывает предмет и нужно найти что-то с похожими свойствами.
Словом, в этом возрасте ребенок все время знакомится со свойствами вещей в деятельности, и это помогает ему накапливать запас представлений-образов, что очень важно для умственного развития. Восприятие – наиболее активная форма познания в раннем детстве.
Дошкольное детство (от трех до семи лет)
В этот период моторика уступает место зрительному восприятию, которое становится ведущим и идет в паре с речью. Большое достижение дошкольного детства – способность к абстракции. Ребенок переходит от ситуативного восприятия к обобщенному. Если раньше знакомый предмет был «знаком» только в привычных условиях, то теперь он узнается даже тогда, когда антураж изменяется. Также дети различают форму предмета и конкретное содержание – например, могут увидеть в очертаниях окна или двери прямоугольник. Глазомер развит еще недостаточно, и ребенку трудно оценить «на глаз» расстояние или узнать величину удаленных предметов.
Кроме контура предмета, ребенок начинает воспринимать его структуру, положение в пространстве, соотношение частей. Но при этом все еще может «видеть» объект по одному несущественному признаку. Определить и перечислить ключевые признаки нового, незнакомого предмета малышу еще не под силу. Обычно он называет его на основании прошлого опыта и относит к похожим объектам – категоризирует.
К концу дошкольного детства восприятие становится «внутренним», то есть уже не требует сопровождения предметными действиями. Ребенок может мысленно сравнить предметы по цвету, форме и величине. Также он сопровождает восприятие словами – рассказывает о предмете. Связь с речью помогает сделать восприятие более осмысленным. Теперь ребенок способен сформулировать цель наблюдения, спланировать процесс, передать то, что видит. Развивается рассматривание, восприятие становится целенаправленным и управляемым, произвольным.
Младший школьник (от семи до десяти лет)
У младших школьников восприятие перестает быть главенствующей психической функцией – теперь эту роль играет мышление. Но восприятие по-прежнему очень эмоционально: ребенок лучше «видит» и запоминает образ в сопровождении сильного переживания.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.