О детском рисовании - [7]
Действиями малышей движет вопрос «что внутри?» Узнать это – их первоочередная задача, и поэтому они стараются разобрать любые предметы, в том числе книги. Критиковать ребенка за такое поведение не нужно, лучше распределить книжное богатство так, чтобы в руках ребенка оказывались только те книги, с которыми он может поступать как угодно (например, самоделки).
Родители обычно опасаются, что ребенок привыкнет относиться так ко всем книгам. Напрасно: ребенок старше двух-трех лет перестает мять книги или рисовать в них и начинает копировать читающих взрослых. Если ребенок старшего возраста портит книги сознательно, здесь уже можно говорить о каких-то проблемах поведения. Как правило, сознательным нарушением правил дети привлекают внимание или вымещают плохие переживания.
Картинки-комиксы
Образы в комиксах обычно схематичны и гротескны. И действие иллюстрируется специфически – показываются отдельные кадры, связь между которыми читателю нужно устанавливать самостоятельно. Для маленького ребенка это нехорошо, поскольку он привыкает получать обрывочную информацию и очень легко усваивает стилизованные изображения. В результате дети часто отказываются от создания своих образов и постоянно воспроизводят засевшие в памяти образцы.
Игрушки
Дети отождествляют себя с вымышленными персонажами и сказочными героями, но намного сильнее отождествление происходит в игре, поэтому любимая игрушка становится другом и «зеркалом» маленького ребенка. Дети прочно запоминают образ того, с чем играют, и даже проецируют качества игрушки на собственное поведение. При выборе игрушек стоит обращать внимание на несколько важных моментов.
У антропософских кукол нейтральные, но при этом добродушные выражения лиц, им можно «назначить» любой характер и любую эмоцию. Мастер Мария Тимофеева
1. Главное достоинство игрушки в том, что она позволяет ребенку манипулировать ею, а не манипулирует им самим. Детальная, подробная, хорошо продуманная взрослыми игрушка часто слишком привязана к определенной игровой ситуации и не оставляет ребенку свободы и возможности управлять игрой. Кукла-парикмахер с расческой в руке предназначена для небольшого числа игровых сценариев. А один и тот же кубик часто служит детям и домиком, и машинкой, и пирожным для куклы. То есть чем меньше определена игрушка сама по себе, тем больше определений она получает в игре. В этом смысле хороши антропософские игрушки – они создают ясные образы человека или животного, но не «застывают» в отдельном сюжете.
2. Желательно, чтобы образ, который символизирует игрушка, был спокойным и позитивным. Игрушки, застывшие в определенной эмоции (даже восторженной), навязывают свой сюжет. Страшные образы необходимы детям в сказках и фантазиях, но в виде игрушечных монстров и оскаливших пасти зверей оказывают скорее разрушительное воздействие. Если ребенок использует чудовищ в фантазиях, обычно он их уничтожает и побеждает свои страхи. Когда страшные игрушечные персонажи участвуют в ежедневных играх, он свыкается с ними, перенимает их «настроение». Довольно часты случаи детских фобий, обусловленных тем, что в детской спальне стояла какая-нибудь большая мягкая игрушка в виде хищного зверя. Дошкольное детство – возраст коллекционирования эталонов восприятия, развития эстетического вкуса, и постоянное эмоциональное общение со страшным не приносит здесь пользу. Ребенку лучше самому творить игру и «наделять» страшными качествами и вредным характером любую игрушку, которая потом сможет «избавиться» от злых чар и снова стать доброй зверушкой.
Антропософские игрушечные животные максимально обобщены: не медвежонок Винни-Пух, а медведь вообще. Мастер Мария Тимофеева
3. Для самых маленьких детей (период младенчества и раннего детства) желательно покупать игрушки из натуральных материалов. Также стоит следить, чтобы образ был цельным и узнаваемым. Игрушки-трансформеры, животные непонятного происхождения, гибридные существа на этом этапе только мешают ребенку приобщиться к реальности, которая для него и так нова и интересна. Чем младше ребенок, тем больше свободы ему необходимо в игре с предметом. Малышам полезно играть с природными материалами – шишками, палочками, песком. Примерно с года до трех лет ребенку важно максимально испробовать возможности материалов, которые попадают ему в руки. И чем шире выбор действий, тем лучше развивается его мышление.
Быт
Кроме игрушек, в поле зрения ребенка ежедневно попадает множество бытовых предметов. Иногда взрослые стремятся построить для малыша особый мир, заполняя его комнату кукольными, игрушечными, нереальными образами. Детская мебель, обои, текстиль, посуда пестрят изображениями мультипликационных персонажей. Покупая детские вещи, нужно помнить, что в эстетической изоляции дети не могут познавать окружающий мир и полноценно развиваться. К сожалению, современная индустрия не всегда отвечает требованиям хорошего вкуса, и идущие за ней взрослые мешают естественному развитию зрительного восприятия и формированию нормальных сенсорных эталонов.
Развитие зрительного восприятия и памяти
Рисунок взрослого отображает только визуальные свойства предмета, рисующий ребенок использует весь свой сенсорный опыт. Выразительность графического образа, который будет им создан, зависит в первую очередь от возможности изучить предмет в движении и при помощи осязания. Также важны эмоциональное отношение к предмету и индивидуальные особенности рисования. Для создания «качественного», выразительного графического образа необходимо, чтобы ребенок владел различными способами изображения и мог самостоятельно выбрать подходящий, умел дополнять и изменять образ, не останавливаясь на шаблоне. Исходя из этого можно понять, как развивать навыки рисования. Для развития зрительного восприятия полезны разнообразные упражнения с предметами и их изображениями на карточках, причем в раннем и дошкольном детстве предпочтительнее выбирать предметы.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Первая книга художницы Натальи Александровны Касаткиной (1932–2012), которая находилась – благодаря семье, в которой родилась, обаянию личности, профессионализму – всегда в «нужном месте», в творческом котле. (Круг её общения – Анатолий Зверев, Игорь Шелковский, Владимир Слепян, Юрий Злотников, Эдуард Штейнберг, Леонид Енгибаров, Ирина Ватагина…) Так в 1956 г. она оказалась на встрече с Давидом Бурлюком в гостинице «Москва» (вместе с И. Шелковским и В. Слепяном). После участия в 1957 г. в молодёжной выставке попала на первую полосу культового французского еженедельника Les Lettres Francaises – её работа была среди тех, которые понравились Луи Арагону.
«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».
Книга известного арт-критика и куратора Виктора Мизиано представляет собой первую на русском языке попытку теоретического описания кураторской практики. Появление последней в конце 1960-х – начале 1970-х годов автор связывает с переходом от индустриального к постиндустриальному (нематериальному) производству. Деятельность куратора рассматривается в книге в контексте системы искусства, а также через отношение глобальных и локальных художественных процессов. Автор исследует внутреннюю природу кураторства, присущие ему язык и этику.
Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.