О чем знает ветер - [118]

Раздался звон с колокольни, шпиль которой совсем потерялся среди пухлых туч. С крыльца кто-то гаркнул «Робби!»; крик этот, усиленный глубокой аркой входа, заставил нас вздрогнуть. И тотчас же, словно и звон, и зов были неким сигналом, по булыжнику зашлепали полновесные дождевые капли.

– Это Имон Доннелли, – пояснил Робби. – Ишь, радуется – небось места для нас держит.

Мы бросились под крышу – решение остаться в Слайго было принято в один миг.

Прошло без эксцессов. Правда, несколько выступлений мы пропустили, зато Артур Гриффит не разочаровал, прежде всего потому, что говорил без бумажки. Отнюдь не прирожденный оратор, он в то же время не лазил за словом в карман. Чуть устало опираясь обеими руками на трость, без пафоса, без разных приемчиков, воспламеняющих толпу, Гриффит растолковывал: Англо-ирландский договор необходим сейчас не потому, что решает разом все проблемы, но потому, что мостит дорогу в лучшее будущее – вот и причина голосовать за кандидатов, которые этот Договор поддержали.

Гриффиту аплодировали стоя. Мы с Робби не дождались, когда отгремят овации – мы поспешили к дверям, прочь из зала, вниз по великолепной лестнице. Мне хотелось осмотреть здание ратуши изнутри. Оно поистине впечатляло: кованые перила, стеклянный купол, резьба по камню – но Робби нервничал. Он чуть ли не силой поволок меня к фургону и не успокоился, пока часом позже мы не остановились у крыльца Гарва-Глейб.

Робби нарочно подрулил к главному входу, чтобы мне не пришлось пробираться по сырой лужайке от сарая, где, собственно, фургон всегда и стоял.

– Спасибо, миссис Смит, что поехали со мной в Слайго, – выдал Робби, смутился и добавил: – Вы обождите чуток, я скоро вернусь. Отец велел скотине корму задать. Я ему наврал, будто сделано уже перед мессой, ну а сам в Слайго дернул. Упаси господь, он дознается, да и живность жалко, голодная ведь. Пойду накормлю, а после уж при вас буду.

Я только рукой махнула. Чудак Робби! Взрослый парень, а перед отцом трепещет.

В доме царила тишина. Я сразу юркнула в свою комнату на первом этаже. После венчания, разумеется, я переселилась к Томасу, но платяной шкаф в его спальне был маловат, так что прихорашиваться и книжки сочинять для Оэна я продолжала в комнате, которую с самого начала отвел для меня Томас. Да и уединение мне периодически тоже требовалось. Вообще, у нас с Томасом пока просто руки не дошли заняться обустройством. В доме хватало пустующих комнат, можно было оформить и супружескую спальню, и смежную с ней детскую для малыша, да и Оэна поселить поближе…

Еще на ходу я стащила пальто и шляпку, а войдя, сразу повесила их в шкаф и только потом обернулась к комоду. Вот сейчас переоденусь в брюки и свитер… Что такое? Ящики выдвинуты, вещи вывалены, словно кто-то устроил обыск и даже не потрудился скрыть следы своих действий. В верхнем ящике, где я держала украшения и безделушки, которыми обзавелась за десять месяцев жизни в Гарва-Глейб, всё, буквально всё было вверх дном. Почему-то я не встревожилась, я только губы поджала и начала наводить порядок.

Не иначе это Оэн набедокурил. Выспался, полегчало ему, но не настолько, чтобы выйти из дому. Бриджид не уследила, Оэн со скуки полез по моим вещам. Взрослый в такой ситуации постарался бы прибрать за собой.

– Оэн! – крикнула я. – Оэн!

Интересно, что он искал? Я заглянула в шкатулку с украшениями, пересчитала граммофонные пластинки. Вроде всё на месте. За дверью послышался шорох, и я спросила, не отвлекаясь от ящика:

– Оэн, это ты в моих вещах рылся?

– Оэн тут ни при чем, – донеслось от двери.

Я даже не поняла, кто говорит, пока не обернулась, – настолько изменился голос Бриджид.

Моя прапрабабка стояла на пороге – взгляд дикий, к груди прижата пачка бумаг.

– Бриджид, как вы могли…

– Кто ты такая?! – почти простонала она. – Чего тебе от нас надо?!

– Что вы сделали, Бриджид?

В висках запульсировала кровь. Я шагнула к Бриджид, но она предусмотрительно отступила на шаг. За ее спиной вырос Лиам. С ледяным взглядом, с презрительной складкой рта. С винтовкой. В следующий миг я была взята на мушку.

– Бриджид, что происходит?

– Лиам – он меня предупреждал. Он сразу сказал, как только ты здесь появилась: это не наша Энни! А я, дура старая, верить не хотела.

– Ничего не понимаю.

Ладони инстинктивно легли на живот, в мозгу билась единственная мысль: «Только не это! Только не сейчас!»

– Оэн в комод к тебе полез. Искал что-то. Я его застукала, выбранила. Дай, думаю, вещи сложу как следует. Потом глядь – на полу вот этот конверт валяется! – Бриджид говорила отрывисто, будто плевалась словами.

– И вы его вскрыли, Бриджид?

– Конечно. Я всё прочла. Я теперь знаю, что ты замышляешь. Ты Томаса облапошила. Тебе даже сам Майкл Коллинз поверил! А вот Лиама обдурить – нет, тут у тебя кишка тонка. Потому что Лиам проницательный. Сразу раскусил, кто ты такая есть. Бедный, бедный доктор Смит! Женился на шпионке! Ну, что молчишь? Крыть нечем, да? Покушение на Майкла Коллинза готовила? Тут же всё прописано черным по белому! – Листки трепетали в трясущихся морщинистых руках.

– Вы не поняли, – тихо, но твердо произнесла я. Главное – сохранять спокойствие, оно меня оправдает. – Я не убийство замышляла, наоборот, я хотела предупредить Майкла о готовящемся покушении.