О чём пела золотая кукушка - [8]

Незаметно встала из-за золотого стола, беспокойно оглядываясь по сторонам, Чарых-Кеёк. Оставив за спиной широко распахнутую дверь белого дворца, она стала лицом в сторону ярко-красного заката, торопливо вскинула руки и, превратившись в светлокрылую кукушку, взмыла в черную небесную высь навстречу бледному диску холодной луны.

Богатырский скакун Хара-Хулат, накрепко привязанный к золотому столбу, проводил взглядом скрывшуюся за вершинами островерхих деревьев светлокрылую птицу и громко ударил копытом по стылой земле.

Встревоженный Хулатай выбежал из белого дворца.

Вокруг тоскливо шумела тайга, пугливо вздрагивали ветви деревьев ста пород, и листва роняла росяные капли, словно оплакивала улетевшую в непроглядную даль светлокрылую птицу.

— Куда унес порыв злого ветра мою единственную сестру? — воскликнул юный алып. — За какую темную тучу, которая не имеет подпорки и ни на чем не висит, скрылась ты? Разве неведома тебе черная сила луны и ее покровителя, семиголового Чилбигёна? Зачем устремилась ты навстречу беде и несчастью? Вернись, не покидай меня, любимая Чарых-Кеёк!

Лишь глухое горное эхо повторило печальные слова Хулатая.

Но вдруг из заоблачной дальней дали донесся звонкий голос светлокрылой кукушки:

— Брат мой единственный, Хулатай! Слушай мой наказ. Сын мудрого Албыгана, гордый алып, ты рожден для славы и побед! Стань на страже родимой земли, не допускай, чтобы кони недругов пили воду из теплоструйного Хан-Харасуга и топтали горные тропы Кирим-тасхыла, резали скот и убивали беззащитных детей. И помни, что упавший на землю встает, только опираясь на землю! Знай и верь, что скоро придет доброе время, когда в безбрежное море сольются все голубые ручьи, а на буйнотравых лугах будут пастись богатырские кони и люди станут жить, не зная ни страшных болезней, ни кровавых войн. Прощай, мой единственный брат!

Охваченный неутолимым горем, как подкошенный упал Хулатай у подножия золотой коновязи. И только Хара-Хулат мог слышать рыдания своего хозяина.

А когда первые лучи солнца осветили лужайку, раскинувшуюся в глухой таежной глуши, тень лебединого крыла легла на опечаленное чело Хулатая. Открыв глаза, он увидел парящую над ним птицу.

И откуда-то издалека, со дна неба, донесся сладконапевный голос пернатой странницы:

— На крыльях надежды летела я в эти края. Я искала храбреца, который может оживить кости, даже если они и истлели, а встретила жалобно скулящего пса. Я думала найти отважного защитника сирот и обездоленных, а вижу немощного и жалкого труса.

Словно раненый барс, зарычал оскорбленный Хулатай, и гневные слова его, подобно раскатам грома, повторило дальнее горное эхо:

— Погоди, белый лебедь, я выколю твои красные глаза и с корнем вырву твой глупый, глумливый язык!

С этими словами разъяренный Хулатай вбежал во дворец, схватил свой могучий лук, и, быстро натянув тугую тетиву, выпустил смертоносную стрелу, на острие которой от быстрого лёта появился красный язычок огня.

Вздрогнуло дно небесной лазури, богатырский выстрел всколыхнул поверхность земли, зажмурил глаза хозяин нижнего мира, и охваченная страхом тайга склонила кроны вечнозеленых деревьев.

Словно камень, упала в густую чащу подстреленная птица. Мигом вскочив на Хара-Хулата, Хулатай поскакал на поиски своей добычи.

На мягком ковре из трав и цветов лежала мертвая красавица. Пятьдесят черно-смольных косичек закрывали ее плечи, на шестидесяти косичках, как на уютном ложе, покоилась ее спина.

Месяцеподобное лицо гордого алыпа почернело от печали, солнцеподобный лик его потемнел от горя. Не опуская поднятых глаз, не поднимая опущенных глаз, склонился он над бездыханной девушкой.

— Ты могла бы стать моей долгожданной невестой, а я подстрелил тебя, как белокрылую птицу. Зачем взяла ты пернатое обличье и явилась передо мной белой лебедью? Как теперь я, твой убийца, смогу вернуть тебе жизнь?

Два дня и две ночи рыдал Хулатай над бездыханным телом лунноликой красавицы, и слезы бежали из его глаз, превращаясь в два черных ручья.

На третий день, положив убитую на спину покорного Хара-Хулата, он привез ее к белому шестиглавому дворцу.

Но как только опечаленный Хулатай поднес мертвую девушку к золотой кровати, тело ее стало обрастать красным камнем. И тогда на красном каменном теле, сохранившем драгоценные черты несравненной красавицы, юный богатырь начертал такие слова:

«Всякий живущий в подлунном мире, под широким небесным сводом, помни и знай: здесь покоится тело невесты гордого алыпа Хулатая, краше которой не знал и никогда не узнает белый свет. Каждый, кто вздумает нарушить ее вечный покой и каменный сон, будет жестоко наказан — его ожидает смерть! А я, не ведающий страха сын могущественного Албыгана, Хулатай, отправляюсь в дальний путь, чтобы отыскать волшебную силу, которая вернет ей жизнь! Хоть небо высоко, а земля тверда — я вернусь с победой!»

Завалив дверь шестиглавого белокаменного дворца огромной гранитной глыбой, Хулатай, вскочив на верного Хара-Хулата, который громким ржанием возвестил о начале богатырского похода, поскакал навстречу яркому пламени заката.

Глава третья О том, как хитрец Хан-Мирген выкрал окаменевшую невесту Хулатая и повстречался с болотным страшилищем — кровавоглазой Юзут-Арыг