О чём молчал Будда - [44]

Напряженный сегодня день, радует лишь одно — послал перевод на десять долларов своей бывшей. Интересно, как быстро идут деньги? Главное, чтобы в ближайшее время не было инфляции. Следующий перевод думаю сделать через месяц или два, если, конечно, не забуду — Дима Скворцов порядочный человек.

15

Ударил дуплетом — класс! Прежде у меня столь удачно не получалась, словно кий за меня держал кто-то другой. Тимур сидел рядом и тренировался — выхватывал пистолет. Играть в одиночестве — занятие скучное, однако убедить его присоединиться невозможно. Единственный мой партнер — горилка. Два часа гонять шары — с ума сойдешь.

— Дима!

Луна в полнеба. Не люблю, когда она занимает едва ли не весь небосвод — что-то в этом есть зловещее. И цвет тревожный — бледный. Вылезает, когда все спят. Тимур парень старательный, думаю, у него получится… через годик. Кругом ночь, скоро осень. Выходит Григорий Аркадьевич. В свете фонаря вижу, как он стар. И лицо похоже на луну — такое же бледное. До развилки, — говорит он. Странно. Григорий Аркадьевич — умудренный опытом мужчина. Почему до развилки? Разбиться можно где угодно — малейшая ошибка, и желтый цыпленок узнает, что такое настоящий полет. Залезаю в машину и минуту сижу. Не знаю, к чему она мне — минута. А вдруг она последняя? И минута может превратиться в вечность… когда-нибудь превратится. Пуговица — я ее расстегнул.

— Как настроение?

Элла Сергеевна садится рядом. На меня не смотрит — Элла Сергеевна словно наркоман в предвкушении праздника, который уже в пути.

— Забыл сигареты, — говорю я и жду. Мы всегда курим — своеобразный ритуал после завершения гонок.

— Только быстро, — разрешает Элла Сергеевна. Она уже там — в гонке. Что случится, если мы поедем сейчас, а не спустя пару минут, прежде чем спуститься в подвал, взять забытую пачку и вернуться? Что произойдет? В темноте ночи на встречу вылетит машина? Или мы вылетим ей на встречу? Прежде бог миловал — порой мы видели — эту случайную машину. Дима, ты боишься? Желаешь обмануть судьбу-злодейку? Думаешь, ей надоели ваши игры? Думаешь, она столь глупа, чтобы не набраться терпения и вместе с Эллой Сергеевной дождаться, когда ты возьмешь свои сигареты?

Не верю я в приметы — они всегда обманывают. Что для одного радость, для другого — несчастье.

— Ты еще не уехал?

Тимур продолжает тренироваться — бедный парень! Он, кажется, сошел с ума — будет выхватывать пистолет снова и снова. Дорогу я знаю — каждый поворот, куст, дерево, я даже знаю, где нам суждено умереть. Красный Гольф — предыдущая машина Эллы Сергеевны. Сто две лошадки под капотом. Немного? Но каждый жеребец со своим характером, своими тараканами в голове, своей судьбой. А вместе — страшная сила.

Мало ли на свете красных Гольфов? Вот и во дворе у меня стоит один — тоже красный. А ночь хороша — несколько шагов и я чувствую, как холод забирается мне за шиворот. Лето гостит только днем, вечером хозяин осень, хоть она и не спешит.

Педаль в пол и время пошло. Болезнь не стоит на месте, она вас пожирает. Элла Сергеевна помолодела — скинула лет десять. Обожгла взглядом — чего только в нем не было! Музыки не было — молчал лес, дорога. Элла Сергеевна все-таки меня заразила своим вредоносным вирусом. Исчез страх — он остался у Григория Аркадьевича. Умереть чрезвычайно просто — достаточно лишь подумать, и ты умер.

— А почему желтый? — крикнул я.

— Что?

— Почему цвет желтый? Почему не красный?

Элла Сергеевна еще не понимает — сложить в полотно разбросанную мозаику требуется время, а его как раз и нет.

— Почему Пежо? Почему не Гольф? — кричу я. — Передний привод — здорово! Когда на скорости рвешь на себя ручник, машина не встает дыбом, не переворачивается — она крутится волчком. И вылетает на встречную задом. Сейчас я вам покажу…

Что произошло быстрей — свет, который вспыхнул впереди, или ручник, что я дернул? Цыпленок пошел в занос. Ожил спрятавшийся в ночи лес — закружился, словно в танце. Утверждают, в мгновения смертельной опасности в сознании пролетает ваша жизнь — ничего этого не было. Был страшный, похожий на стон вой покрышек — как они скулили! Я ждал удара — неминуемую расплату за беспечную самоуверенность и вызов судьбе. Сейчас мы оба вылетим через лобовое стекло, подушки сработают, когда нас уже не будет…

Свет — я в нем купался. Он был кругом — наверно, это туннель, о котором говорят очевидцы, вернувшиеся с того света.

— Дима — ты идиот!

Голос знакомый, похож на Эллу Сергеевну. Значит, в туннеле мы оба — я и она. Наши души начинают медленное восхождение на небеса.

— Дима, я, кажется, сломала ноготь! Точно — я сломала ноготь! Иди и скажи, чтобы он выключил свет!

Невероятно, но мы были живы. Я толкнул дверь и едва не вывалился на дорогу. Ноги — я их не чувствовал. А еще я ослеп — ничего не видел. Яркий свет продолжал гореть кругом. С минуту приходил в себя — восхождение на небеса откладывалось на неопределенный срок. Я стоял на ночной дороге и медленно соображал.

Я дернул ручник, а прежде заметил приближающуюся машину. Автомобиль был — стоял в каких-то трех метрах от желтого цыпленка. Ах вот оно что! Встречная машина не двигалась — мирно дремала на обочине с включенными фарами. Выполнив разворот, мы вылетели на встречную и припарковались рядом — маневр, который несомненно украсил бы любой фильм — даже скучную и плаксивую мелодраму.