О, Брат - [12]
Не спешил я быть пастырем овец моих, но собрал их зов свирели, не желал я земле бедственных дней — сами пришли. И сказал я свирели: смолкни. И слух уловил стенания уст моих, и росли, и видел усилие стебля под ветром, и стлались по земле низко, не в силах подняться. И тогда сказал сердцу: оставь стоны свои, радуйся!
И взошла радость моя, как колос в поле, и возвысилась, как кедр на холмах, как кипарис на горе утвердилась и как пальма в пустыне возле воды. Распростерла ветви, как теревинф, разрослась, как куст розовый, разлила аромат свой, как смирна!
Готово сердце мое, и как лоза виноградная наполняется солнцем, так исполнено радости сердце мое, и стало свирелью. И плоть перестала быть ношею, что носил, сгибаясь под тяжестью ее. И стала чашей горшечника в руках Дарящего!
Радуйтесь, горы и холмы, ликуйте, деревья дубравные, звери и жужжащие все, и птицы крылатые не смолкайте! Славьте Дарящего вместе со мной, пойте стройно Ему, с восклицанием! Он скрепил Собой все живущее, сочетал небеса и землю, жизнью покрыл все лице земли, лоно ее наполнил дарами; все проник — бездну и сердце, обошел все изгибы их… Всех собрал в хороводе вечном: не расцепят объятий своих день и ночь, зной и дождь в круге том не расстанутся, и обнявшись, идут вместе дни спасения с днями бедствия …
И по вздоху Его — воды с небес, и изводит ветры из хранилищ бездонных, и блистанье Его — до краев земли, глас Его — по всему небу! И растит ветви любви из скал, и на крыльях бури шествует, и расступаются горы, когда идет, и земля колеблется, когда посетит. И трепещет сердце, когда войдет, и не может вместить близость дали Его…
Радуйтесь, небеса, торжествуй, земля, восклицайте, горы, от радости! Все живое подвинься сердцем к Нему, отзовись на дар жизни дыханием! Вознеси сердце на волне выдоха, и вернется на волне вдоха, и никто не займет места сердца, и никто не отнимет дара Дарящего!
И преклонятся небеса, и сойдет к вам, изливая поток света и славы; и солнце не скроется, и свет его будет, как свет семи дней, и окончатся дни сетования…
И стрекочущие в траве смолкли, и жужжащие в воздухе не вились, и сам воздух стал неподвижен. И змея, и ящерица вышли на камень раскаленный, и не двигались. И горы хранили молчание, и снег на вершинах блистал белизною…
Каин же все сильнее сжимал уши, ибо не мог больше вынести звуков. И уязвляли его, словно рой пчелиный, жужжащий тонко. И увидел: не свирель у губ брата, а жало скорпиона, тонкое и пустое, и вливается внутрь яд чрез него. И увидел камень, и взял, и занес руку:
— Вытрезвись от вина своего!!!
И стал клониться к нему Авель, и обнял его Каин, и держал крепко.
Адам же в час этот работал работу свою на кружале. И сосуд развалился в руке его… И Ева перестала чинить одежду, ибо звук оборвался. И уколола палец, и выступила кровь.
И не мог удержать брата Каин и отпустил. К ногам его склонился Авель, пал и лежал. Где склонился, там и лежал, и неподвижны были члены его. И лицом своим был обращен к земле.
И позвал Каин брата, но не дал ответа. И коснулся его в страхе, и перевернул лицом к небу, и увидел: пуст сосуд человеческий, ибо ушло дыханье. И увидел место на виске, откуда вытекала жизнь в землю, и сказал:
— Рана твоя неисцельна, язва твоя жестока…
И сидел возле брата долго. Вот, разбил плоть человеческую, и была непрочна, как сосуд глиняный, и не знал Каин, как поступить с ней. И некого было спросить, ибо ослы бессловесные отошли в сторону, и змеи и ящерицы скрылись. Лишь мухи слетелись к источнику крови, и садились, чтоб пить, и отгонял их. И видел, как пьет земля жадно… Но вот, истощился, и высох. И услышал крик в небе: то две птицы, раскинувших крылья, кружили над местом, и, опустившись, сели в отдалении.
И сказал себе: если отдам им брата, останутся кости подобно воловьим. Вот, удалились от гор, где мог спрятать его в расщелине, ибо как утаишь в месте открытом?
И тогда вспомнил о земле, о молчании сырой глубины ее, и взглянул на руки свои: оставалась еще сила в них. И дал им в помощь камень острый, и стали рыть яму глубокую. И разверзла земля уста свои, и поглотила Авеля, и не стало его. И устал Каин так, словно вспахал сто борозд, и не заметил, как очутился у ямы сна, и упал в нее. И не знал, что звал брата во сне, и не пришел, не откликнулся.
И очнулся от крика ослиного и увидел: ветер гонит по небу черное стадо. И ждал грома из туч, шума вод многих, но вместо брызг ветер сухой бросил песок в глаза. И закрылся рукой, и не мог найти ослов в буре, и не видел ничего.
И вот, бездна дала голос свой — глубины немеренной неисследимых высот… И обрушилось разом: и гнев Адама, и плач Евы, и удар плетью по спинам воловьим, и блеянье овнов бесчисленных, рассеянных по холмам… И увидел: отверзлись небеса, и ветвь огненная на небе, и росла стремительно, вот, ударила в холм рукотворный:
Г д е
А в е л ь,
б р а т т в о й?
И не ответил. И тогда ветер толкнул в спину, к лицу Ждущего. И пытался вырваться из рук пространства, и боролся, но сильнее был ветер, обернулся кольцами, как змея, и держал пред лицем небес. И бросил в них слово надменное Каин:
Сегодня многие христиане сражаются с серьезными сомнениями, касающимися их веры и их церкви. Это касается и христиан – адвентистов седьмого дня, в особенности в западном мире. Многие оставляют свою церковь или же оказываются «на грани» того, что они уйдут из церкви. Эти люди пытаются решить, что они сделают: тоже уйдут или найдут мужество остаться. Книга, которую вы держите, написана для таких людей.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.
Протоиерей Георгий Флоренский (3893—1979) — русский православный богослов, философ и историк, автор трудов по патристике, богословию, истории русского религиозного сознания. Его книги «Восточные отцы IV века», «Византийские отцы V—VIII веков» и «Пути русского богословия» — итог многолетней работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и заканчивая нашей эпохой. В книге «Византийские отцы V—VIII веков» автор с исчерпывающей глубиной исследует нравственные начала веры, ярко выраженные в судьбах великих учителей и отцов Церкви V—VIII веков.Текст приводится по изданию: Г.