Ньювейв - [42]

ДК «Мир» был выбран не случайно. Там уже к тому времени образовалась рок-клубовская оппозиция, как, впрочем, и в «НЧ/ВЧ». Потому как на улице Рубинштейна сформировалась какая-то своя тусовка и варилась в собственном соку и, как мне кажется, этот процесс был уже на излете. А эта – называлась она «Рок-коллегией», и из этой среды вышли группы другого поколения, такие как «Группа «О», «Нож для фрау Мюллер», «Бриллианты для Никермана» и, можно сказать, что мы тоже. Так, на фоне становления группы в стране резко наступил хаос, люди метались, ничего не понимая, а у нас была одна задача – попросту свалить из этого пузырящегося болота. Власти уже ни на что не обращали внимания. В Питер же постоянно приезжали иностранцы, фотографировали неформалов, общались. И контакты так или иначе налаживались.

Потом практически год нам пришлось ежедневно бегать по всяческим инстанциям, а поскольку факсов и интернета не было, все происходило на уровне писем, ответов на которые ждали месяцами. Постоянно напрягали знакомых, которые перезванивались и теребили своих знакомых. И со стороны этот процесс выглядел так, что многочисленная группа людей от андеграунда Ленинграда отправляла своих неформальных делегатов на международный симпозиум (смеются).

И к концу 80-х мы при первой же возможности покинули страну и уехали в Данию, где пересеклись с тогдашними невозвращенцами из группы «Амнистия». Конечно же, застали расцвет копенгагенского сквота «Христиане», впрочем, как и его закрытие.

А уезжали из страны многие, тот же Богорад с Meantraitors – в Финляндию и Германию, но чуть позже.

Мы же поехали за знаниями, за языком и, возможно, именно это нас спасло от всей той чернухи, которая потрясала нарождающийся мир будущего российского шоу-бизнеса и сложившиеся музыкальные коллективы.

Первый свой выезд мы сделали на машинах и обратно привезли огромное количество нужной для развития информации. И это стало серьезным толчком в развитии местной движухи. Мы стали часто ездить – то в Таллин, то в Москву, то опять за границу, и Swindlers принимался на ура.

Тогда и Советский Союз рухнул, похоронив под обломками старую с концертную сеть, и наступил хаос, из которого многие пытались что-то выудить для себя, но не у многих получалось. Единственным клубом, который тогда оставался на плаву был открытый Гаккелем «Там-там», где собиралось много знакомых. Но этого было мало для развития.

А по возвращении в середине 90-х, когда пыль от коллапса и неразберихи осела, все стало намного проще и понятнее. Хотя проблемы как были так и оставались. Большой проблемой местной рок-продукции было оформление тех же альбомов, но все это стимулировало делать оформление самостоятельно, и иногда получались достаточно забавные варианты. При этом естественно, что группы, подобные нашей, никто особо не стремился тиражировать, поэтому все потуги выливались в плакатирование. По сложившейся традиции плакаты представляли собой всевозможные коллажи с подрисовками.

М. Б. Такое милое и чувственное уродство, отображающее подростковый мир фантазий и фетишизма, и выражающееся в количестве олдскульных черепов и голых девиц? (смеются).

Д. К. Естественно. Все атрибуты стиля в них были задействованы. Сейчас тоже встречаются неплохие варианты, но их количество растворяется в общей массе, в продукции тех, кто не парится. Конечно же, речь идет о России, за рубежом несоответствие стилю и уровню является наиболее серьезным маркером доверия публики. Здесь теперь постепенно тоже вырисовывается подобная ситуация, тем более что в последнее время обозначился подъем «гаражной музыки». Как сайко и рокабилли, так и ортодоксального «гаража». А я, поскольку большой любитель и коллекционер винила, воспитывался на определенном размере квадрата и формате оформления.

Основной же проблемой для развития субкультурной музыки я все-таки обозначил бы отсутствие нормального радиовещания. Большинство зарубежных состоявшихся групп – выходцы из «колледж-радио». Здесь же подобное отсутствовало. Были, конечно, попытки – то же радио «Катюша» и радио «Модерн», – но серьезного развития эти начинания не получили. Талантов же в России, впрочем, как и маргиналов, всегда было в количестве. Поэтому с востребованностью подобных стилей и музыкантов особой проблемы нет. Сюда же стоит прибавить традиционную для Питера ситуацию, когда один и тот же человек может быть задействован единовременно в нескольких коллективах. Так, например, Гриня Сологуб, после распада «Странных игр» на «Игры» и «Авиа», по причине ухода Давыдова2 и Куликовских, мог играть в нескольких коллективах сессионным гитаристом и гармонистом. Так и я могу спокойно совмещать выступления как с «Ленинградом», так и со Spitfire или делать свои ди-джейские сеты.

М. Б. А что по поводу доступности и обилия всяческой информации сейчас и здесь?

Д. К. Ну, те, кто с головой и нацелен на поиск чего-то настоящего и своего, вряд ли от этого обилия пострадают. Я не считаю, что нынешняя легкодоступность музыки и иной субкультурной информации играет какую-то серьезную роль. DIY и самодеятельные начинания всегда были и будут интересней, чем потребление массового продукта, потому что это – то, что развивает чувство стиля и самостоятельность. В музыке же, несмотря на многочисленные смешения стилей, все равно остаются основные направления, которых придерживаются субкультуры, и все это постоянно сталкивается, делится, и в этом наблюдается прогресс. Зато в сравнении с теми дресс-кодами и стилями я сейчас наблюдаю таких персонажей, что «мамая моя» (смеется). И пусть они будут, потому что без них никак. Без них жизнь была бы слишком скучной и неинтересной.