Нюргун Боотур Стремительный - [9]

Где блистает невечереющий день,

Где яркое солнце весны,

Как широкого меча полоса,

Где белое солнце зимы,

Как секира-саабылаан

Взлетает, восходя,

Где тихое лето всегда,

Где тучная зелень всегда,

Где растет густой пырей и острец,

Где в неблекнущей высокой траве

Потеряется трехлеток телец,

Где злак луговой

Высотой до бедра

Четырехлетка коня,

Где лужи из крепкого кумыса —

Из перебродившего кумыса

Вскипают, плещут, шипя

Через холку осеннего жеребка —

Бурого стригунка;

Обитающая в высокой стране

Мать Иэйэхсит,

Призываемая женщинами молодыми,

Прославляемая пожилыми,

Защитница Айыысыт,

Помоги!

Настала пора

Расстаться мне с костью моей,

Настала моя пора —

Дитя на свет породить!

Ты до рассвета дня

Скотный мой варок огляди,

Ты до восхода солнца дня

Конный мой загон огляди!

Двухлетнею обернись

Кобылицей небесных полей,

Кобылицей сивенькой обернись

С округлыми мышцами на груди,

Играющими на бегу,

С крепкими бедрами налитыми,

Со стрелками на оплечьях крутых,

С яблоками на широких боках,

С полоской узорчатой на спине,

С отметиной божества

На крепких ребрах твоих,

С крапинами на крыльях ноздрей,

С белой звездой на лбу!

Кобылицей резвою обернись

И ко мне сойди, прибеги

С высокого перевала небес!

Явись,

Покажись наяву!

В виде своем

Войди в мой дом,

Погляди на мою раздольную жизнь,

На обильную благодать!..

Дарующей добро

Дланью меня погладь,

Жизнь принеси,

Защити, спаси!

Склонись надо мной,

Рокочи, заклинай,

Благословляй,

Силу мне дай!

На мягкие колени свои,

На шерстистые колени свои

Положи меня, укачай,

Счастье наворожи!

Сына, горячего нравом,

Грозного богатыря

Дай мне родить!

Дочку-красавицу

Дай мне родить!

В тяжкую пору мою —

Ласково со мной

Человеческой речью заговори!

На ложе моем травяном

В ногах моих посиди,

Угощением не побрезгуй моим,

Благосклонно отведай его!

О, как нестерпимо опять

Схватывает жестокая боль!

Как затрепетала во мне

Крепкая, черная печень моя...

Как сильно забилось в груди

Многожильное сердце мое... —

Так пела, взывала она

К благодатной Айыысыт.

Так причитала, стонала она,

Призывая Иэйэхсит.

Теплый воздух

Повеял с небес,

Закружились клубящиеся облака,

Опустились до самой земли.

И вот, почитаемая везде,

Небесная жизнедарящая мать —

Ньэлэгэлдин Иэйэхсит,

Ньэлбэн Айыысыт,

Белой, как молоко,

Кобылицей оборотясь,

С облака сошла,

Прискакала к урочищу первых людей,

Прянула на дыбы,

Глянула в их золотое жилье,

В их серебряное гнездо.

И поемным лугом она понеслась,

По́солонь кру́гом она понеслась,

Трижды стойбище обежала кругом,

Трижды фыркнула потом —

Пал на землю стодневный

Палящий зной...

А как трижды звонко

Проржала она —

Выпала на́ три года окрест

Молочно-белая влага с небес...

Трижды шумно встряхнулась она —

И маревом синим подернулась даль...

На обширном лугу-тюсюльгэ[59],

Где хозяин готовил пир,

Где молочный омут кипел,

Кобылица небесная, встав на дыбы,

По-журавлиному встав

На задних копытцах своих,

Полморды сунула в полный турсук,

В бурлящий кумысный мех

И большими глотками пить начала,

Булькая и журча.

Потом, глубоко вздохнув,

Подбежала к просторному дому их,

Голову просунув свою

В распахнутое окно.

Трижды фыркнула —

И широкий чан,

Поставленный посреди жилья,

Кумысной влагою

Сам собой

Наполнился до краев.

О протянутую веревку — сэлэ,

К которой привязывают жеребят,

Как будто споткнулась она...

И вдруг — обернулась она

Прекрасной женщиной-госпожой,

Статной нарядной хотун,

В дом горделиво вошла;

Душу мальчика

В виде пернатой стрелы

Скрывая в правой руке,

Душу девочки

В виде ножниц двойных

Скрывая в левой руке,

Поступью неслышной вошла,

По воздуху проплыла

В серебряное людское гнездо,

В просторное золотое гнездо.

Вея миром,

Дыша добром,

К изголовью женщины молодой

Приблизилась она,

Благословение произнесла,

Ворковать, колдовать начала.

Помощь айыы

Призывала она,

Все громче пела, вещала она...

С благословеньем раскрыв

Оборчатые полы одежд

На бедрах Сабыйа Баай Хотун —

Прародительницы племен,

Миротворная Айыысыт

Проворно стянула с нее

Наколенники из рысьих мехов,

Из отборных рысьих мехов,

Раздвинула колени у ней;

Благотворной дланью своей

Стала оглаживать ей живот...

И, кивая в лад головой,

Уранхайской речью людской

Заклинанья петь начала,

Слово тайное произнесла.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ АЙЫЫСЫТ

Уруй-айхал!

Уруй-мичил[60]!

Ну, так и быть —

Тебе не тужить!..

Счастье сулит вокруг

Сочный зеленый луг...

Эй — это я,

Иэйэхсит,

Защитница твоя —

Крепких детей тебе подарю,

Крепкую радость тебе принесу...

Нарын-наскыл!

Кюэгел-нусхал!

Что ж — так и быть —

В счастьи вам жить!

Это я сама —

Айыысыт

Услыхала тебя,

Пришла,

Удачу тебе принесла.

Погляди вокруг —

Зелен сочный луг...

Вам, дюжим детям моим,

Нарождающимся на свет,

Счастье сулю,

Удачу дарю,

«Уруй-айхал» говорю!

Чтоб тебе на будущие времена

Сильное потомство родить,

Бесчисленно расплодить,

Чтоб на девять веков ты могла

Крепкую ко́новязь установить,

Чтобы десять грядущих веков

Сыновья твоих сыновей

Вспоминали тебя,

Прославляли тебя, —

Я утробу раскрою твою,

Я колени твои

Снежно-белые распахну,

Плоду твоему

Стезю укажу.

Уух! Дитя мое,

Долгая жизнь тебе!

Уух! Дитя мое!

Уруй-айхал! —

Только молвила эти слова

Добрая Айыысыт,

Бедняжка Сабыйа Баай Хотун,

Вскрикнув, словно степной кулик,

Напряглась из последних сил —

И вдруг из утробы ее,

Из трехслойной матки ее

Выскользнуло дитя,

Доне́льзя красивый сын,

С восьмилетнего величиной,