Нюргун Боотур Стремительный - [10]

С девятилетнего величиной

Выкормыша богатырской семьи,

С упрямой большой головой

В кудрявых серебряных волосах,

Падающих на лопатки его.

Выскользнул сердитый крикун

Из материнских недр,

Порывисто биться стал,

Руками-ногами сучить,

Кричать, реветь, голосить.

Как большая рыба, зимой

Вытащенная из полыньи,

Прыгает, бьется об лед

Плесом и головой,

Так новорожденное диво-дитя,

Неуемно кувыркаясь и вертясь,

Грохнулось об пол жилья.

Каменные восьмислойные балки

Вздымающегося высоко

Громадного дома их

Содрогнулись,

Треснули по углам;

Восемьдесят опорных столбов

Пошутнулись

И сотряслись;

Толстый серебряный потолок

Подпрыгнул на три вершка,

Пол, на диво сплоченный

В семь слоев,

С гулом осел

На восемь вершков.

А ребенок проворно на ноги встал,

Прямиком к дверям побежал.

Тут Саха Саарын Тойон —

Сотворивший сына такого отец,

Смирно сидевший в углу,

В смятении с места вскочил;

Будто поднятый из берлоги своей

Свирепый лесной медведь,

На дитя навалился он.

Проворно на руку намотав

Волосы вьющиеся его,

Будто бьющегося жеребенка —

Лягающегося жеребенка

За гриву крепко схватив,

Сына к себе притянул;

В цельную шкуру коня

Отбивающегося завернул,

Длинным арканом волосяным

Крепко его скрутил.

— Так и надо! Неужто я

Не могу схватить его,

Удержать?

Да неужто дам убежать

Бедному дитятку моему? —

Так Саха Саарын Тойон

В возбуждении радостном говорил,

Глазами вокруг себя

Поводя, как пугливый конь,

Удивляясь, что стал отцом,

Радуясь детищу своему.

Поглядел потом на жену

И увидел диво еще:

Девочка невиданной красоты,

С неуемным нравом крутым,

Подпрыгивая на спине,

Лежит у жены в ногах,

Пронзительно крича,

Дескать — я появилась на свет!

Жить хочу,

Расти, цвести!..

Прародительница племен —

Сабыйа Баай Хотун,

В полуобмороке, посинев,

От мук остолбенев,

Дух облегченно перевела...

Просветлело у ней в глазах;

В цепкие ладони свои,

В крепкие ладони свои

Девочку она приняла,

Схватила, приподняла.

Счастье дарящая Иэйэхсит —

Миротворящая Айыысыт,

Величаво голову подымая,

Радостными очами блистая,

К ложу матери подошла,

Стройными десятью

Пальцами белых рук

Со лба Сабыйа Баай Хотун

Отерла, смахнула пот,

Выступивший у корней волос,

И благословенье свое

На прощанье произнесла.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ АЙЫЫСЫТ

Ну, так и быть! Так и быть!

Яркая зелень вокруг!

На девять веков

Да будет тебе

Радость и торжество —

Уруй-мичил!

На восемь веков

Текущей рекой

Счастливый удел

Да будет тебе.

Айхал-мичил!

Нескудеющая,

На семь веков —

Слава

Да будет тебе!

Ну — так и быть —

Жить — не тужить!

Счастье я обещаю вам,

Добро нагадаю вам:

Будьте крепким корнем

Большой семьи!

Заселите потомством своим

Весь простор срединной земли!

Пусть во веки веков

Ваш огонь горит!

Пусть незыблемое у вас

Вечное довольство царит!

Пусть могучий Одун Хаан

Вам судьбы невалкие определит!

Если ветер холодный на вас дохнет

С верхней северной стороны,

Богатыри айыы

Заступятся за вас.

Если с нижней погибельной стороны

Леденящий ветер дохнет,

Светлые исполины айыы

Вас оградят, защитят...

Вашему сыну-богатырю

Я такое имя дарю:

Владеющий Серо-стальным конем

Кюн Дьирибинэ Бухатыыр[61] —

Пусть отныне зовется он.

Имя вашей дочери

Я дарю:

С блистающе ясным лицом

Прекрасная Туйаарыма Куо[62] —

Пусть отныне зовется она!

Пусть не встретит ваша нога

Никаких задержек в пути!

Пусть не встретит ваша рука

Никаких помех впереди!

Словно яйца в гнезде золотом,

Покойтесь в доме своем!

Прощайте, дети мои,

Да не забывайте меня! —

А потом небесная Айыысыт

Стремительно подошла

К громоздкой двери жилья.

Тяжелую, грузную дверь,

Которую семьдесят семь человек,

Налегая плечами семь суток подряд,

Не смогли бы и приоткрыть,

Настежь распахнула она,

Откинула, как лепесток.

Через громадный толстый порог,

Схожей с четырехтравным быком,

Развалившимся на боку,

Перешагнув легко,

Вновь обернулась она

Кобылицею молодой,

Масти белой, как молоко;

И, мгновение постояв,

Порывисто фыркая, горячась,

Поскакала — и прянула на бегу

На белое облако,

Невдали

Распластавшееся по земле,

И на облаке этом,

Похожем на шкуру

Чалого стригунка

С сизой дымкою на груди,

С белой дымкою на животе,

В Верхний мир

Величаво взмыла она.

* * *

По велению светлых айыы

Поселенные на земле,

Посланные в срединный мир

Породить тридцать пять племен —

Саха Саарын Тойон

И Сабыйа Баай Хотун,

Новорожденных своих детей

Крепко под мышки держа,

Вынесли на берег реки.

Все нечистое смыли с них

Водою темных пучин,

Начисто вымыли их

Водою синих пучин.

Прекрасная лучистым лицом

Сабыйа Баай Хотун

Две обильно щедрые

Груди свои,

Набрякшие

От переполнявшего их

Сладкого сока Иэйэхсит,

Вынув из прорехи одежд,

Вывалив бережно их,

Правую грудь с золотистым соском

Сыну разгневанному своему

Вложила в кричащий рот,

А левую,

Туго ее обхватив,

Впихнула

Плачущей дочери в рот.

Голодные

Бедные малыши

Сразу начали

Жадно сосать,

Пока не насытились, наконец,

Вдосталь не напились.

Мальчик — дюжий, сердитый —

Так жадно сосал,

Что у матери бедной его

Отхлынула кровь с ланит,

Похолодела спина,

Почернела кожица у ногтей

Сына опрометью

Оттолкнув,

В сторону отца

Отпихнув,

Сабыйа Баай Хотун

Крутонравную дочку свою,

Вспыльчивую дочку свою,

Чтобы к небу в ведреный день

Голову не вскидывала она,

Чтобы солнцу дня

Не было видна,

Чтобы ей от солнца не почернеть,

Чтобы ей от зноя не захиреть, —

Укутала дочку

В куньи меха,

Укрыла в рысьи меха;

Чтобы ни пыль, ни грязь