Я узнала много нового, когда работала над этой книгой. Про рождественские колядки, например, и про рецепт настоящего салата оливье, который вся страна дружно ставит на столы в новогоднюю ночь (выяснилось, что наш салат имеет с ним мало общего). И про то, откуда пришла традиция приносить домой елки и наряжать их. А еще про то, как при советской власти эту традицию пытались искоренить и как она триумфально вернулась. Впрочем, вряд ли стоит здесь обо всем этом подробно рассказывать. Надеюсь, читатель книгу прочтет и все мои изыскания оценит. Но главную свою новогоднюю историю я в книгу не включила, поэтому рассказываю о ней здесь.
Нет ничего удивительного в том, что я считаю Новый год самым главным праздником, даже день рождения с ним ни в какое сравнение не идет. Это у многих так. Но вряд ли все, как я, до одиннадцати лет свято верили в Деда Мороза. Я бы и дальше (ну хотя бы еще пару лет) не сомневалась в его существовании и в его обязанности приносить мне гору подарков в ночь на 1 января, если бы моя мама повнимательнее проследила, насколько надежно прикрывает штора двухколесный – как у больших – велосипед, о котором я так долго мечтала. Но взрослые хлопотали, накрывая праздничный стол, и никто не заметил, как колесо предательски вывернулось… Заметила я. И отвернулась, побежала на кухню к маме, стала что-то шумно и сумбурно рассказывать – судя по всему, пыталась заболтать и забыть свое ужасное открытие.
Переживать было из-за чего: мне надо было смириться с тем, что подарки в 1990-м попали в наш дом без помощи Деда Мороза, а я этого делать не хотела. Как же так, он же оставлял мне мешок подарков на балконе и стучал в окно, чтобы я их обнаружила, не дожидался меня только потому, что торопился к другим детям, и, распахивая дверь, я своими глазами видела на запорошившем балкон снегу след его огромного валенка! А годом раньше он аккуратно выкладывал подарки на каждой ступеньке лестницы, ведущей к нашей квартире, и нажимал на кнопку звонка. А не встречались мы с ним только потому, что я не успевала добежать вовремя, но, открыв дверь, видела, как на площадке внизу мелькал край его красной шубы, отороченной белым мехом, и он, несомненно, слышал, как я громко кричала ему вслед: «Спасибо, Дедушка Мороз!» Ну, в общем, вы понимаете, что таких чудесных встреч с бородатым волшебником у меня было ровно десять. Всего десять. И они неожиданно закончились.
Расстроилась я. Расстроилась бабушка. Расстроилась тетя. Расстроилась мама, но постаралась взять себя в руки и, обняв меня, объяснила, что в этом году в мире родилось очень много детей и им, маленьким, Дед Мороз нужнее, чем большим, вот он и поручил родителям заменять его. А те просто люди, а не волшебники, поэтому у них не всегда получается так, как надо. Это объяснение как-то примиряло с тем, что произошло. Но было очень обидно. И до сих пор, вынимая из-под елки красиво упакованные подарки – а их по-прежнему много, так уж повелось, – я потихоньку, чтобы никто не заметил, вздыхаю: эх, Дедушка Мороз, ну как же все так получилось!
Впрочем, и в отсутствие Деда Мороза получилось совсем не плохо, даже хорошо. Наш семейный Новый год как-то плавно превратился в праздник длиною в три недели. В этом марафоне есть специальный день, когда привозят елку, огромную, трехметровую, в диаметре около двух метров, наполняющую дом ароматом свежей хвои. Мы с мамой ее долго и с удовольствием наряжаем. Когда выяснилось, что игрушки детства моей мамы и ее сестры не вынесли многочисленных переездов нашей долго кочевавшей по просторам страны семьи, мы открыли для себя польскую марку Komozia & M. A. Mostowski и теперь к каждому празднику подкупаем пару-тройку новых рукотворных чудес ее мастеров – сейчас они еле умещаются в две огромные коробки. Обычно это происходит 24 декабря, в канун католического Рождества (моя прабабушка Анна была полькой, и мы в этот день всегда вспоминаем о ней). Потом в течение недели почти каждый вечер принимаем гостей – моих, маминых и наших общих. Все они любят эти предновогодние посиделки, дарят нам новые игрушки – иногда попадаются истинно коллекционные экземпляры, украшавшие елки еще в начале прошлого столетия. Кстати, однажды на обнаруженной на Рогожском рынке елке мы насчитали 52 (!) родные шишки, и в том году именно они были самым лучшим украшением нашего новогоднего дерева.
Провожать старый год и встречать новый под нашей лесной красавицей и извлекать из-под нее подарки мы обычно никого специально не приглашаем, но всегда почти стихийно у нас в доме собирается небольшая дружная компания, с которой мы пьем шампанское под бой курантов. Завтрак 1 января – совсем другое дело, на него к часу дня почему-то возвращаются все, кто убегал в течение новогодней ночи к своим друзьям, родным и близким, чтобы прихватить их с собой и привезти к нашей елке. Однажды всем утренним гостям (их оказалось 24 человека!) не хватило огромного маминого неаполитанского пирога, к которому они, собственно, все и стремились. Пришлось предложить им тазик оливье, его мы с мамой накануне настрогали, когда словно в первый раз переживали события «Иронии судьбы». Салат смели за пять минут – а еще говорят, что он всем надоел до дрожи (между прочим, фуа-гра за новогодним столом таким успехом не пользовалась)!
