Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - [2]
В России живу на первом, без вида на небо. Тут я баловень судьбы, у меня есть балкон с выходом на него.
Задолго до России, во времена СССР, в один из дней июня я одаривал цветами российского флага женщин: прошлой – незабудки, настоящей – ландыши, будущей – землянику.
Между двух спин – поцелуй.
Жизнь была задумана музыкой без слов. Так бы оно и было, если бы человек не вмешался. Он к каждой ноте, к паузе каждой понавесил ярлыки слов. Песни случаются, но редко. Чаще человек музыку жизни сводит на нет.
Мой кумир проморгал революцию из-за влюбленности. Нет, я не ровня, равняюсь. Проморгал страну по этой же причине.
Если бы не было детей, люди бы оглохли от гула слез.
А капли в струях узнают друг друга?
– Часы на правой руке портят время.
– А на левой?
– На левой ему легче.
– Кто муж слова?
– Соломон.
Если начинаешь раздражать окружающих, значит где-то рядом счастье бродит.
7-й километр
Соседние страны от нас отвернулись. Нельзя, это Земля!
С демографией при нашей географии не ахти.
В последнюю перепись дельфинов с котиками вынудили принять гражданство.
– А был ли Соломон?
– Он есть!
Страна у нас молодая, играет и играет в войну с собственным народом и никак наиграться не может.
Эх, если бы Сахалин на Крым махнуть. Курилы бы от улыбки до экватора растянулись.
Мощность бумагопотока сравнима с гидроресурсами страны. А его всепогодность восхищает до зависти вприсядку.
Памятники убирать нельзя! Пока стоят, место занято. Как только снесут, другие явятся, и похлеще.
Меня не волнует, что первично: материя или сознание. Покоя не дает другое. От кого пошла форма усов над губой: от Гитлера или от Чаплина?
Человек – черта. Переступишь, пиши пропало.
Если бы Земля по форме была схожа с телом, на ее локтях бы высилась Россия.
У человека два сердца: одно нижнее, другое важное.
– Ты что так разглядываешь?
– Жизнь.
– Ну, и как?
– Она тут другого рода.
Говорят, грядет проверка прописки на Земле. Тех, у кого ее нет, отправят на историческую родину.
– А у времени есть господин?
– У всего есть господин.
– А кто он, господин времени?
8-й километр
В день выборов упраздняют деньги в общественном транспорте и в туалетах.
Посуда, на любой полке посуда. У людей не так. Чуть повыше поставил, и Земля на одного человека худеет.
Второй век народ бежит, а жилья всё одно не хватает. Интересно, когда других насытим собой, куда они побегут?
– А человек чем пахнет?
– Светом.
Чай в пакетах победил чифир. Давайте наладим выпуск водки в одноразовых пакетиках. Тарная экономия – раз, карман не тянет – два, про три молчу.
Наша экономика основана на переименованиях городов, улиц, людей, взглядов…
Самое страшное биологическое оружие – власть.
Если на один из необитаемых островов свезти политиков, а на другой уголовников, на каком ангел родится?
Секунды прошлого простят нынешних?
Политика Запада двухцветна – это убожество. России – одноцветна, а это позорище.
Россия – посредник между Западом и Востоком. Посредственность – ее удел?
Птиц по осени на Юг тянет, меня – на Запад. Шаги в ту сторону продлевают осень.
Всем когда-то доктор поставил диагноз «жить!». Доктора нет, а диагноз? Где диагноз?
Русский царь всё пировал, народ бедствовал, до края докатился. А царю всё нипочем, нагрузил людей непомерным. Море черное выпить, расстояние от земли до неба определить да отгадать, о чем царской голове думается. Закручинился народ русский, в смурь впал. Решил из последней пряжи веревку вить, зыркнул на небо из остатних сил, а там облако Конфуция ухмыляется.
– Эй, русский, давай вместо тебя к царю схожу.
– Сделай милость, мне его в тягость видеть.
Переоделось облако в смурь русскую и к царю отправилось.
– Ну что, народ, готов море черное выпить?
– Готов, царь-батюшка.
– Ладно, а каково расстояние от земли до неба?
– Возьми пряжу и измерь, ровнехонько будет.
Дивится царь уму-разуму народному да на последний вопрос надеется.
– Ну, а скажи, о чем я думаю?
– Ты думаешь, перед тобой твой народ стоит, и ошибаешься. Конфуций я, ты понял, Кон-фу-ций!
|
9-й километр
Годам угодны гении.
И человек, и истина – дети. Они то в прятки, то в жмурки играют.
– Причина первой русской революции?
– Чехов умер.
– Второй?
– Толстой ушел тайком из страны.
– А третья будет?
– На нее народа не хватит.
– С чего народ начинается?
– Со спины.
_?
– У евреев она стена плача, немцы свою сломали.
– А у нас как со спиной?
– У нас она кремлевская.
Нельзя систему выборов власти спускать сразу на людей. Нужно ее на собаках опробовать. Если не рехнутся четвероногие, то и двуногие умом не тронутся.
У космонавтов дублеры есть. Почему их нет у губернаторов, у мэров? Сколько бы людей кучеряво зажило.
Интересно, в горбачевский период шампанское о борт разбивали? Неужели корабли в плаванье насухую шли?
Депутат с икрой – бутерброд.
У меня знакомый гримирует голубей под попугаев.
Его как-то спросили:
– Почему ни один из ваших не заговорил?
– Они слишком умны для этого.
Проснулся русский правитель, затревожился и спросил у зеркала:
– Какова цена моя?
Думало, думало зеркало и поморщилось:
– Христа продали за тридцать сребреников, ты не дороже.
Разум разрушает. Разоружение – отказ от разума.
Вывод? Выход в никуда.
![Взрослые сказки](/storage/book-covers/e6/e65126c9cce9f58c9ca0a0d05757ef75c1499958.jpg)
Сказка – не жанр, сказка – состояние души.Сказка-Гримм, сказка-Гауф, сказка-Андерсен…Сказка-Попов – из этого ряда? Конечно, нет. Здесь, скорее, сказка-Довлатов, сказка-Шукшин, а еще – сказка-Сэй-Сёнагон, сказка-Олеша…Здесь не сказка, но сказывание, сказывание как вопрошание, как изумление и как отчаяние. Сказка как заметы на полях жизни, извечно горестной, горькой, волшебной…Взрослые эти «сказки» – потому что для выживания, для сохранения своей души во взрослом, убийственном мире созданы. А сказки – потому что отчаяние их – не смертный грех, но тропинка к Свету.
![Восьмая нота](/storage/book-covers/ee/eedc7c5e2d8b3c738c375a2694f83a1da2a93aab.jpg)
В книгу избранной прозы Александра Попова вошли как недавно написанные, так и уже публиковавшиеся прежде рассказы и миниатюры.
![Дневник директора школы](/storage/book-covers/d0/d02a1ebfc1f49c0d145e40777ce4ef6737d2d993.jpg)
Дневник Александра Евгеньевича Попова, директора одного из лучших в России физ-мат. лицеев, челябинского 31-го, чтение уникальное. Перед нами – размышления и раздумья человека, который заведомо больше Системы, но судьбой и своим выбором обречен в ней работать. Сейчас, когда Попова преследуют уже «на государственном уровне» (в апреле 2013 на него завели уголовное дело, пытаясь уличить в «пособничестве в получении взятки»), переиздание этого дневника особенно актуально. В нем – весь Попов, и человек, и учитель, и писатель.
![Соседи по свету. Дерево, полное птиц](/storage/book-covers/6e/6e2b3261b4bdc02594a4f67677dfcb213ee8622f.jpg)
Это издание, по существу, содержит под своей обложкой две книги. Их авторы, Александр Попов и Любовь Симонова, незнакомы друг с другом. Однако, по мнению редактора-составителя, их творчество родственно в чем-то корневом и главном.С одной стороны, каждому из них удалось редчайшее для нашего времени подделок и имитаций – нащупать свою, уникальную тропу движения к сути, к истокам вещей. С другой, основа их творчества – самозабвенное доверие миру, открытость его энергиям. Диалог со вселенной, ведомый в детстве любому, перерастает здесь границы художественного приема, творческого метода.
![На высоте поцелуя](/storage/book-covers/56/562b31da8e5d4ccc2dc7baf689e07696da582f4e.jpg)
Однажды пообещал поэтам подарить книгу стихов без слов. Они возмутились, возразили – быть такого не может. Но в поэзии всё возможно, она старше письменности. Когда поэты получили на руки строки, состоящие из сколов уральских камней, они смирились.Я ищу поэзию во всем, она соизмерима с миром. Написал «Цифростишия», где вместо букв – цифры, где вместо слов – натуральные числа. Потом вышли «Хулиганские дроби», дробь – это тоже поэзия, танец числителя со знаменателем.Теперь перед вами новая книга стихов: ведь губы, соединенные в поцелуе, это четверостишия.
![Вечерние ворчания](/storage/book-covers/84/849323b7fb8379b067fbae8fbd38b0c149b87875.jpg)
Новая книга Александра Попова написана в давно любимом им жанре. Афоризмы и сентенции, составившие «Вечерние ворчания», это как бы узловые точки на карте авторских размышлений о современности. Точки, содержащие спрессованный опыт души.Причудливые их сочетания – своего рода «созвездия» – и создают неповторимый ландшафт этого сборника.
![Рассказы и стихи из журнала «Саквояж СВ»](/storage/book-covers/d5/d5daf77bcd2bdf8dd2ca3bb3b120af34f2c89c97.jpg)
Двенадцать остросюжетных рассказов на железнодорожную тематику, опубликованных в течение 2007 года, и двенадцать стихотворных фельетонов, вышедших в свет в течение 2008 года, были написаны по заказу единственного официального бортового издания Российских железных дорог журнала «Саквояж СВ».
![В теплой тихой долине дома](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![О чем говорит писатель](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Прощай, кукушка](/storage/book-covers/bf/bf1148d41f43796749717afe3e9fb8806eab72fe.jpg)
В сборник «Прощай, кукушка» вошли 16 рассказов Дмитрия Быкова — как публиковавшиеся ранее, так и совсем новые. Автор считает, что его рассказы — это «сны, мои или чужие, иногда смешные, но чаще страшные».
![Дьявольская карусель](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Легион](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.