Нью-Йоркский марафон. Записки не по уму - [14]
И у поваров она есть.
Осенью переписывали. Переписались не все. Тех, кто не переписался, объявили несознательными. А кто они на самом деле? У Бёлля есть рассказ, как поставили парня у моста считать, сколько людей туда проходит, сколько обратно. А он красивых девушек в счет не брал. Может, несознательные на самом деле красивые?
Если у женщины давно не было мужчины, по походке заметно; мужчину голос выдаёт.
Не хочу говорить где, но запрет на сексуальные овощи набирает силу.
«Португальцы гордятся не только футболом, но и тем, что их партизаны побили Наполеона натри года раньше русских партизан. Если бы Денис Давыдов знал об этом, он бы наверняка стихов не написал». Из записок чемпиона мира по шахматам Алёхина. Кстати, записи эти еще не найдены.
Однажды она спросила: «Мы расстались. Как думаешь, тени наши тоже?»
Тогда не ответил. Сейчас знаю: тени любимых не меняют.
У нас в городе стоят памятники Глинке и Прокофьеву, но бывать они у нас не бывали. А вот Шостакович ездил к Елизарову, у него проблемы были с руками. Елизаров уверял, что однажды пригласили Шостаковича быть третьим и спросили: «Ты кто?»
Он честно ответил: «Композитор».
– Ладно врать, не хочешь – не говори.
Это по-нашему – по-уральски.
– У вас из несерьезных блюд есть что-нибудь, кроме селедки? – Дети ее – кильки.
К сожалению, я не Дон Жуан: больше тарелки гладил, чем женщин.
Мне приснился сон из последней ночи Колумба перед Америкой.
– Колобок, колобок, я тебя съем!
– Не ешь меня, Колумб.
– Это еще почему?
– Я земля твоя.
Туда, где стадо, или туда, где стыдно?
– Мысли – маски.
– А марафон?
– Маскарад.
Слово – косметика и от мыслей, и от морщин.
Есть мнение, косметологами считать тех, кто занимается лицом, словом и кулинарией. Косметология – культура в кубе.
А куб, он от Платона.
Из рецептов райских блюд
И простит, и голову на колени, как дитя малое, уложит, и руками от невзгод защитит…
Лишить себя воды надень, на два, а потом ползком к водоему осеннему, к кораблям разноцветных мыслей, несущих к берегу неувядающий аромат жизни.
Снится сон – свет исчез, тьма кругом кромешная царствует. Страшно не за себя, за всех страшно. От испуга вскакиваешь, ас балкона на тебя огромными глазищами утро июньское таращится. Комната светом до краев наполнена. И ты начинаешь собирать его: в глаза, в уши, в рот, в руки… И вдруг осознаешь, что источник света-это ты! И неудержимо тянет к людям.
У истины, как у человека, две руки. Левая-логическая, правая – историческая. Истина от рождения леворука.
А людей к правде тянет. Их право. Хотя жизнь, как известно, асимметрична в левую сторону.
И первая книга, и последняя у всех одна – руки. И Родина у всех одна – обнаженное женское тело.
