Нужен перевод - [5]
Доулти. Мейре, ты права. Еще Святой Колмисилл предсказал, что в наших краях порчи не будет. Он говорил:
Так что все у нас в порядке. Семью три двадцать один. Семью четыре двадцать восемь. Семью пять сорок девять. Ей, Джимми, ты думаешь тебя могут назначить директором новой государственной школы?
Джимми. Ты это о чем? О чем ты?
Доулти. Поезжай-ка ты, сынок, в свою Грецию.
Мейре. Вот кому нужно подать прошение на должность директора школы, так это тебе.
Доулти. Правда? А что, пожалуй, я так и сделаю.
Бриджит. А вы знаете, что учиться там будут с шести лет и до двенадцати? Раньше закончить нельзя, каким бы ты умным ни был, и сколько бы ты ни знал.
Доулти. Кто тебе рассказал такие сказки?
Бриджит. И ходить в школу нужно будет каждый день, зимой и летом. Так полагается по закону.
Доулти. Вот помяни мое слово — никто не подойдет и близко к новой школе. Плевать на закон.
Бриджит. И все будет там бесплатно. Не надо платить ни за что, кроме учебников. Так говорит наш Сеймус.
Доулти. «Наш Сеймус». Ясно дело, твой Сеймус платить не будет. Напридумывала бог знает что.
Бриджит. Я правду говорю?
Манус. Думаю, что да.
Бриджит. И с самого первого дня там ни словечка не будет по-ирландски. Все по-английски, предметы на английском, так что, в конце концов, все будут говорить не хуже других.
Сара вдруг подает сигнал, что идет учитель. Атмосфера меняется. Все делают вид, что занимаются делом. Склонили головы над книгами.
Доулти. Пришел. Ну все, мне хана за эти чертовы таблицы умножения.
Бриджит. Манус, у тебя есть еще кусочек мела?
Мейре. А мне нужен атлас.
Доулти идет к Мейре, сидящей в заднем ряду класса.
Доулти. Поменяемся местами.
Мейре. Зачем?
Доулти. Рядом с Вундеркиндом есть свободное место.
Мейре. Мне здесь хорошо.
Доулти. Пожалуйста, Мейре. Там он не сразу меня заметит.
Мейре поднимается.
Да хранит тебя Господь. (Громко.) У кого-нибудь есть таблица умножения? Боже, я пропал.
Сара дает ему таблицу.
Сара, я умираю по тебе. (В спешке, чтобы занять другое место, Доулти наталкивается на Бриджит, которая, положив грифельную доску на пол и встав на колени на скамейку, пишет что-то.)
Бриджит. Ты что, слепой, Доулти?
Доулти в шутку толкает Бриджит. Она визжит. Теперь все затихли и слышно жужжание голосов за работой: Джимми тихим голосом читает Гомера, Бриджит списывает предложение, Мейре изучает атлас, Доулти с закрытыми глазами повторяет таблицу умножения. С ар а решает примеры. Через несколько секунд:
Так правильно, Манус? Как здесь сделать хвостик?
Доулти. Заткнитесь вы! Мешаете сосредоточиться!
Работа продолжается так несколько секунд. Доулти открывает глаза и смотрит по сторонам.
Братцы, ложная тревога! Этот тип не придет сегодня. Уверен, он едва держится на ногах.
В этот самый момент входит Хью. Крупный мужчина, с остатками прежнего достоинства, одежда изношена, в руках палка. Он, конечно, как всегда, изрядно выпил, но ни в коем случае не пьян. Ему немногим за пятьдесят.
Хью. Adsum, Доулти, adsum[21]. Может быть, не в sobriate perfecta[22], но достаточно sobrius[23], чтобы расслышать твое зубоскальство. Всем добрый вечер!
Каждый отвечает по-своему.
Джимми. Ave, Хью.
Хью. Привет, Джеймс. (Он снимает шляпу и пальто и вместе с палкой отдает все Манусу, словно лакею.) Приношу свои извинения за опоздание: мы праздновали крестины ребенка Нелли Руадх.
Бриджит(невинным тоном). Ну и как его нарекли, господин учитель?
Хью. Эймон, кажется? Да, точно, Эймон.
Бриджит. Эймон Донал из Тора! Иисусе!
Хью. А после — caeremonia nomina-tionis[24] — Мейре?
Мейре. Обряда наречения.
Хью. Действительно так — мы сделали несколько возлияний в честь события. Все было очень приятно. Какое производное от слова «крестить», вы знаете? Кто у меня знаток греческого? Доулти?
Доулти. Это значит а… а…
Хью. Слишком долго думаешь. Джеймс?
Джимми. «Baptizein» — окунать или погружать.
Хью. Действительно так — наш друг Плиний Младший говорит о «baptisterium» — холодной ванне.
Доулти. Учитель.
Хью. Что, Доулти?
Доулти. А когда погружают овец, чтобы вывести паразитов, это тоже крещение, а?
Смех. Все комментируют шутку.
Хью. Действительно так — был прецедент — когда тебя нарекли Доулти. Семью девять?
Доулти. Это вы о чем, учитель?
Хью. Семь раз по девять?
Доулти. Семь девяток — семь девяток — семь раз по девять… Боже, вертится на языке, учитель, я точно это знал сегодня утром — вот чудно, позабываю все время только это…
Бриджит(подсказывает). Шестьдесят три.
Доулти. Ну что за болван я: конечно, семью девять — пятьдесят три.
Хью. Софокл из Колоны согласился бы с Доулти Дэн Доулти Тулаха Алэн: «Самое сладостное в жизни — это не знать ничего». Где Шон Бейг?
Манус. Ловит лосося.
Хью. А Нора Дэн?
Мейре. Она говорит, что больше в школу ходить не будет.
Хью. Ну, конечно, Нора Дэн научилась писать свое имя и тем самым завершила свое образование. А близнецы Доннелли?
Короткая пауза. Затем:
Бриджит. Они, возможно, заготавливают торф. (Идет к Хью.) Вот деньги за последнюю четверть: фунт и восемь пенсов за арифметику и фунт и шесть пенсов за чистописание.
Хью. Gratias tibi ago[25]. (Он садится за стол.)
В спектакле, как и в романе, дело происходит в середине девятнадцатого века, накануне отмены крепостного права. Мы встретимся с известными по школьной программе персонажами — студентом-медиком, нигилистом Евгением Базаровым, его другом Аркадием и их семействами; помещицей Анной Сергеевной, под власть которой оба попадают. Однако, стирая с первоисточника хрестоматийный глянец, театр вслед за английским драматургом прямо подчеркивает близость происходящего дню сегодняшнему. На это указывают не только манера и способ общения персонажей, предметы, их окружающие вплоть до грохочущего мотоцикла.
Несколько дней из жизни одной семьи, состоящей из пятерых сестер, в ирландском захолустье. История, рассказанная по детским воспоминаниям сыном одной из них. Смех и слезы, возвышенное и пошлое, любовь и ненависть ежеминутно перемешиваются в этом доме, где пятеро женщин, отрываясь от домашней работы, самозабвенно танцуют под звуки музыки из древнего радиоприемника…
Сборник из семи рассказов известного ирландского прозаика Франка О'Коннора и семи рассказов известного ирландского драматурга Брайана Фрила о жизни ирландской провинции первой четверти XX века, о детях, о сложных взаимоотношениях с родителями.
Необычная интерпретация чеховской «Дамы с собачкой». Конец 19 века. Ялта. Курортный роман неожиданно перерастает в настоящее чувство двух зрелых людей, которые с тех пор уже никогда не смогут расстаться. Брайан Фрил озвучивает мысли чеховских героев, чем помогает зрителю глубже проникнуть во внутренний мир их взаимоотношений.Чеховский водевиль «Медведь», где вдова и помещик объясняются в любви с оружием в руках.«После занавеса» — оригинальное авторское сочинение Брайана Фрила — возможная встреча Сони Серебряковой («Дядя Ваня») и Андрея Прозорова («Три сестры») в затрапезном привокзальном буфете, в советской Москве 20х годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.