Нусантара - [59]

Наиболее живописны из всех иглокожих, пожалуй, морские лилии, составляющие обязательный элемент подводных рифовых пейзажей. Не знаю, с чем сравнить букеты их жестких и тонких, вычурно разветвленных лучей — зеленых, черных или оранжево-красных. На цветы они не похожи, слишком уж тонки «лепестки» их венчика. Ни с чем другим их тоже, пожалуй, не сравнишь.

Итак, на коралловых рифах Мадурского пролива мы встретили очень разнообразную и интересную фауну, несмотря на то что сами рифы оказались мертвыми. Долго пришлось анализировать все возможные причины их гибели, и в конце концов мы сделали вывод, что рифы уничтожены продуктами вулканических извержений. Теперь перед нами стоит задача (ее нельзя было выполнить в Индонезии) — по «радиоактивным часам» определить время этой гибели и увязать его с исторически известными вулканическими извержениями.

С точки зрения основной проблемы нашей вулканологической экспедиции, полученные выводы нас обрадовали, но мне, биологу, приходила в голову печальная мысль: ведь все намеченные для изучения районы приурочены к тем местам, где вблизи берега есть действующие вулканы. Неужели повсюду мы встретимся лишь с мертвыми рифами? К счастью для меня, эти опасения не оправдались. Настоящие живые рифы мы встретили на замечательном острове Бали, на Северном Сулавеси и на лежащем у самого экватора острове Унауна.

9 ЭКСКУРСИЯ В ПРОШЛОЕ ЯВЫ

В предыдущих главах мы ничего не говорили об архитектурных памятниках Явы, но обойти их вниманием невозможно. Наряду с прославленными храмами Индии, камбоджийским Ангкор Ватом и знаменитой бирманской падогой Шве-Дагон они внесли в культуру человечества огромный, еще не оцененный полностью вклад. Но и теперь нельзя себе представить всеобщую историю искусств, в которой не нашли бы места величественные памятники домусульманской Явы.

Нам повезло. Все примечательные сооружения седьмого — десятого веков на Центральной Яве лежали прямо на пути наших маршрутов. Все эти памятники (чанди) расположены в трех районах: на вулканическом плато Дьен (между Пекалонгканом и Чилачапом), в живописнейшей долине Кеду (район Магеланга) и в окрестностях Джокьякарты.

В современном яванском языке словом «чанди» обозначаются по существу все самые разнообразные древние памятники — мавзолеи, гробницы, храмы. Ведь старые буддийские и индуистские святыни еще в пятнадцатом веке, с победоносным шествием ислама, полностью утратили свое религиозное значение, а многие их них, даже самые грандиозные, надежно укрылись в чаще тропических лесов и были заново найдены учеными лишь полтораста лет назад.

Исключение составили только памятники плоскогорья Дьен с его бедными почвами и суровыми климатическими условиями. Здесь древние чанди продолжали оставаться на виду у сменивших религию жителей. Бесплодное плато Дьен стало, как говорят исследователи, «Олимпом яванской мифологии». Сохранившиеся здесь чанди связаны с именами легендарных воинов полумифического царя Пунтадевы: герой Арджуна, летавший на своем сказочном крылатом коне, Гатот Кача, Сено, Креспо, Бима, доблестно сражавшиеся со злокозненным раджой Суюдоно, со страшным великаном Девой, с раксасом-демоном Сватамой. Они совершали множество других подвигов, вошедших в традиционные героические спектакли яванского театра — вайанг. Примечательно, что Арджуна, обладатель чудесного Виджайя Кесума — цветка победы, кое в чем напоминает героев древнегерманских саг.

Под стать скудной растительности горного плато Дьен скупы и строги линии имеющих почти правильную форму куба, сложенных из вулканических пород храмов седьмого-восьмого веков: Сумар, Дваривати, Сембадра, Пунтадева, Гатот Кача и самого крупного из них — Арджуна. Храмы эти, несмотря на небольшие размеры, величественны, на их гладких стенах особенно четко выделяются экономные декоративные детали и немногочисленные скульптурные украшения. Мавзолей Шри Канди сложен из отдельных блоков. Границы между блоками подчеркнуто разделяют на части барельефную фигуру божества, покровителя этого удивительно цельного мавзолея.

Привыкнув к тому, что индуистские храмы обычно отличаются большой пышностью и разнообразием формы, не сразу понимаешь, почему специалисты относят эти геометрически строгие постройки к южноиндийским шиваистским памятникам и лишь в более вычурной чанди Бима усматривают влияние Северной Индии. Вместе с тем никак нельзя назвать эти храмы примитивными, хотя в них и проглядывает порой магическая простота дольменов. Вероятно, эта лаконичность была демонстративным протестом против плавных и мягких линий какой-то не дошедшей до наших дней архитектурной школы (памятники древнее пятого века на Яве не обнаружены). Ведь и суровая простота дорических храмов Эллады явилась в какой-то мере реакцией на вычурное искусство Крита.

В середине восьмого века значительную часть Явы захватило суматранское государство Шривиджайя, и буддийская династия Шайлендров вытеснила с центральной части острова шиваистских властителей династии Санджайя. В принципе буддизм даже в своей махаянской[7] разновидности должен быть более строгим, аскетичным и рационалистичным, чем склонный к внешней пышности индуизм, как шиваистского, так и брахманского толка.