Нравственный образ истории - [17]

У Аттилы, как мы помним, войско тоже не было однородным, хотя славяне в нём задавали тон. Самыми храбрыми считались дружины князей Велемира, Годомира, Видомора, плечом к плечу с ними стояли несметные рати гепидов (племени германоязычного) под началом Ардарика - любимца Аттилы. Историк Иорнанд отмечает особую привязанность гуннского царя к верному, умному Ардарику и беззаветно преданному князю Велемиру. Впоследствии из подданных Велемира и гепидов сложился славяно-германский конгломерат, известный на Западе под именем остготов. Писарь Аттилы римлянин Орест (отец последнего августа Западной империи) и Одоакр (первый король Италии после падения Древнего Рима) также участвовали в великом походе. Одоакр был предводителем скиров, герулов и турингов. Кем они были? Туринги - возможно, германцами. Память о них сохранилась в названиях итальянского города Турина и немецкой земли Тюрингии. Но остальные - очевидно, славяне, ибо их вождя Одоакра звали королем руссов.

Две полумиллионные армии сошлись на Каталунских полях 14 июля. Аттила, сидя на коне, первым бросил копье в неприятеля и услышал знакомые возгласы:

- Царь начал! Пойдем за царем!

Дружины славянские бросились вперед, пробили ненадежный центр, отрезали везиготов от римлян и начали их избивать. Теодорих в пылу схватки свалился с лошади и был раздавлен собственными воинами. Сын его Форисмонд, раненый в голову, тоже упал, но был спасен телохранителями. Сам Аэций чуть не оказался в плену. От крови трехсот тысяч убитых размокла земля, все водные потоки в округе окрасились в кровавый цвет, так что раненые не могли утолить потом жажду. Бой длился до глубокой ночи, и, по народному поверью, души убитых ещё три дня сражелись в воздухе над Каталунской равниной - так велико было ожесточение с обеих сторон.

Историки Запада до сих пор пытаются доказать, что победа в Каталунской битве осталась за союзниками Рима, или по крайней мере уверяют, что наутро с поля боя отступили обе армии. Между тем, последствия сражения говорят об обратном.

Западный союз распался. Форисмонд, наследник павшего в бою Теодориха, запросив у Аттилы мира, покинул римские легионы на произвол судьбы. Славяноязычные союзники римлян перешли на сторону гуннов, в том числе и воевода Мировой, чьи потомки под именем Мировичей, или Меровингов, царствовали в галльской Вандалии с 458 по 754 годы, то есть были королями Франции. Но что же делали сами римляне? Конечно, отступали. Аттила следовал по пятам за легионами Аэция. Перешагнув Альпы, он взял город Аквилею (то есть водную), она же Венеция. Затем венеды-гунны заняли Милан, Конкордию, Падую, Верону, Бергам, Павию, одним словом, всю северную Италию, и устремились к Риму.

Сенат, императорский двор да и сам Валентиниан III впали в панику и уныние. Решено было защищаться до последнего, но прежде того направить к Аттиле посольство с мольбой о пощаде. Бывший наместник Африки Тригетий и бывший консул Авиэн сопровождали папу римского Льва. Аттила принял послов благосклонно, однако, выставил требования жесткие и весьма унизительные для гордых римлян. Кроме занятия гуннами восточных областей империи (населенных в основном славянами) и ежегодной дани золотом, Аттила потребовал от римлян жезл властителей мира, которым они владели более тысячи лет. Малодушный император согласился на все. Тогда из открытых настежь ворот "Вечного города" навстречу победителю вышла торжественная процессия, и папа Лев I, в сопровождении всего духовенства и сенаторов, поднёс Аттиле скипетр обладателя мира, завитый в постыдный мирный договор.

Кто знает, может быть этот урок смирения, преподанный Западу могучим гунном, стал отправной точкой грядущего торжества славянского, о котором пророчествовала надпись на гробнице Святого Константина? А передача жезла Аттиле стала знаком преемственности будущего Третьего Рима? Во всяком случае, знать об этом славянам не мешает.

Через два (по некоторым данным через три) года Аттила скончался у себя дома от лопнувшей кровеносной жилы (ему было за 80). Сыновья его, как это часто бывает, не поладили меж собой. Велемир с Ардариком и все придунайские племена, отложившись от наследников Аттилы, стали независимы. И хотя до 467 года Рим и Царьград исправно платили дань по договорам, держава гуннов начала распадаться. Есть сведения, что старший сын Аттилы Данчич воевал с Византией и Персией, но бездарно и неудачно. Отступив на восток, он правил потом хазарами. Младший, любимый отцом Ирнак, ушел вглубь нынешней России. Остальные князья и воеводы поделили землю на уделы и правили в них, не угрожая Западу, до середины VI века.

Казалось, главная беда миновала. В столице Италии решено было отмечать спасение от гуннов ежегодным церковным праздником. Сохранилось предание, что под стенами Рима Аттиле во сне явились хранители города Святые Апостолы Петр и Павел и угрожали ему смертью, если Рим не будет помилован. Во всех храмах в этот день служились благодарственные молебны. Однако одновременно с Богослужениями по всему городу устраивались увеселительные представления, и народ валом валил на них, оставляя церкви. Тогда-то и прозвучало скорбное обличение пресвитера Сальвиана Марсельского: «Кто может думать о цирке, когда над ним нависла угроза попасть в плен?.. Объятые ужасом перед рабством, мы предаемся забавам и смеемся». Такова извечная картина состояния души, забывающей Бога. «Римляне, - говорил он, - сами себе были врагами худшими, нежели... варвары... они сами себя уничтожили».