Нож сновидений - [49]

Сжав губы, Лилейн снова переместила свой острый взгляд на Суан.

«Даже так? Ты обязана носить свой палантин, Шириам. Ты – Хранительница Летописей. Ты не проводишь меня, Суан? Давненько мы не беседовали тет-а-тет». – Она отодвинула полог палатки, пристально посмотрев на остальных Сестер. Шириам покраснев ярко, как рак, так краснеть могут только рыжие, возилась с узким голубым палантином вытащив его из кармашка, водружая его на плечи. Мирелле и Карлиния же спокойно встретили взгляд Лилейн. Морврин задумчиво постукивала пальчиком по подбородку, словно не замечая окружающих. Вполне возможно, так и было. Морврин такая.

Дошел ли до них смысл приказа Эгвейн? Суан не удалось с ними даже переглянуться пока она ставила на место кувшин. Подобное предложение от Сестры уровня Лилейн, даже если забыть, что она Восседающая, для кого-то уровня Суан равнялось приказу. Подхватив плащ и подобрав юбку, она вышла, поблагодарив Лилейн за то, что она придержала для нее полог. Свет! Хоть бы, эти дурочки услышали то, что она сказала.

Теперь снаружи было четыре Стража. Одним из них был Страж Лилейн – Бурин, меднокожий коротышка доманиец, закутанный в плащ, скрывавший большую его часть. Авара сменил другой Страж Мирелле – Нуэл Дроманд – высокий, крупный мужчина, носивший бороду по иллианской моде с выбритой верхней губой. Он стоял не шелохнувшись, можно было подумать, что это настоящая статуя, но его выдавал пар из ноздрей. Аринвар коротко поклонился Лилейн, но очень небрежно.

Нуэл и Джори не стали отвлекаться от наблюдения. Бурин, по тем же соображениям, тоже.

Узел, которым она привязала Ночную Лилию, сопротивлялся и не хотел развязываться, что потребовало времени столько же, сколько ушло на его создание. Но Лилейн терпеливо ждала, пока Суан не справится. Затем с поводьями в руках они медленно пошли по деревянной мостовой мимо темных палаток. Ночная тень скрыла лицо спутницы Суан. Она не стала тянуться к Источнику, поэтому Суан ничего не оставалось, как поступить также. Суан молча шла рядом с Лилейн, ведя кобылу в поводу. Следом шел Бурин. Первой должна была заговорить Восседающая, и не только исходя из привилегии. Суан боролась с желанием согнуться, стать ниже ростом своей спутницы. Прежде, когда она была Амерлин, она редко размышляла о подобных вещах. Но теперь ее еще раз приняли в Айз Седай, а часть жизни Айз Седай состояла в инстинктивном поиске собственной ниши и приспособлении к окружающим сестрам. Проклятая лошадь понюхала ее руку, словно она думала, что нашла себе новую хозяйку, и ей пришлось переложить поводья в другую руку, чтобы вытереть пальцы о плащ. Мерзкое слюнявое животное. Лилейн искоса наблюдала за этим, и она почувствовала, как загорелись ее щеки. Инстинкт.

«Странные у тебя подруги, Суан. Полагаю, что кое-кто из них предпочел бы выгнать тебя, когда ты впервые появилась в Салидаре. Шириам еще можно понять, хотя мне думается то, что теперь она оказалась сильнее тебя, создает определенную неловкость. В основном по той же причине я старалась тебя избегать. Чтобы избежать неловкости».

Суан чуть не разинула рот от удивления. Это была очень шаткая тема, близкая к табу, о котором не принято говорить. Совсем близко к нарушению обычая, чего она никогда не ожидала от этой женщины. От себя, возможно. Хоть она и приспособилась к своей нише, но она та, кто она есть. Однако, от Лилейн – никогда!

«Надеюсь, мы сможем снова стать друзьями, Суан, хотя я смогу понять, если это окажется невозможным. Эта собрание сегодня подтвердило то, что рассказала мне Фаолайн». – Лилейн тихонько засмеялась, и обхватила себя руками. – «Ой, только не надо так морщиться, Суан. Она вас не предавала. По крайней мере, не преднамеренно. Она слишком часто заговаривалась, и я решила надавить на нее, причем посильнее. Я бы не стала поступать так с другой сестрой, ведь она и в самом деле всего лишь Принятая, пока не сможет пройти испытание и обряд посвящения. Фаолайн станет прекрасной Айз Седай. Мне пришлось выдавливать из нее слова по крупицам. Получилось немного и отрывочно, всего несколько имен, но я связала их с тобой, и, думаю, у меня получилась полная картина. Полагаю, теперь я могу ее выпустить на волю. Теперь она, конечно, и думать забудет шпионить за мной. Вы с подругами были очень преданы Эгвейн, Суан. Будешь ли ты столь же предана мне?»

Так вот почему Фаолайн, казалось, спряталась ото всех. Сколько же «немного и отрывочно» она разболтала, когда на нее «надавили посильнее»? Фаолайн о многом не знала, но лучше предположить, что Лилейн известно все. Но не будем ничего выдавать, пока на нее саму не надавят «посильнее».

Суан остановилась как вкопанная, выпрямившись во весь рост. Лилейн тоже притормозила, явно ожидая от нее ответа. Даже не видя ее лица, скрытого в тенях, это было ясно. Суан нужно закаляться, чтобы сопротивляться этой женщине. Кое-какие инстинкты у Айз Седай в крови. – «Я предана тебе, как Восседающей моей Айя, а Эгвейн ал’Вир как нашей Престол Амерлин».

«Да, она та, кто она есть», – голос Лилейн оставалось спокойным, насколько могла разобрать Суан. – «Она говорила с тобой во сне? Расскажи мне, что тебе известно о ее положении, Суан». – Суан посмотрела через плечо на коренастого Стража. – «Не бойся», – заметила Восседающая. – «У меня уже двадцать лет нет тайн от Бурина».