Нож сновидений - [48]

«То, что ты сказала, звучит нелогично», – наконец выдавила Карлиния. Ее голос все еще был холоден, и на лице сохранялось спокойствие, однако руки беспокойно теребили расшитую белую юбку. – «Если мы схватим Элайду, то непременно станем судить и вероятно приговорим к усмирению». – Если. Хорошо, что их сомнения и страхи не зашли слишком далеко.

«А так как она уже захватила Эгвейн, то непременно сделает тоже самое. И мне не нужна Беонин, чтобы напомнить, о чем гласит закон».

«Мы должны ее спасти, даже против ее воли!» – Тон Шириам также пылок, как была холодна Карлиния, а ее зеленые глаза сверкали огнем. Она даже сжала юбки в кулаках. – «Она не осознает опасность, которая ей грозит. Она в шоке. Она давала понять, где она может быть?» – «Не пытайся скрыть что-то от нас, Суан», – твердо добавила Мирелле. В ее глазах горел недобрый огонь, и она красноречиво покачивала снятым шелковым поясом.

«Почему она скрывает, где ее держат?»

«Из опасения, что вы с Шириам осуществите то, что предлагаете». – Плюнув на спутанные волосы, Суан бросила расческу на стол. Нельзя одновременно пытаться причесаться и требовать к себе внимания.

Придется остаться лохматой. «Мирелле! Ее охраняют. Сестры. И они не отдадут ее так легко и просто. Если мы попытаемся, то Айз Седай погибнут от рук Айз Седай, что также верно, как и то, что щука-серебрянка нерестится в камыше. Однажды это уже случилось, и не должно повториться вновь, иначе умрёт последняя надежда на мирное воссоединение Башни. Мы не можем допустить повторения ошибки. Поэтому не будет никакого спасения. Что до того, почему Элайда решила не начинать суд, то я не могу этого объяснить». – Эгвейн слишком расплывчато говорила об этом, словно тоже ничего не поняла. Но она четко изложила факты, и она не стала бы об этом говорить, если бы не была в них уверена.

«Мирно», – пробормотала Шириам, опускаясь на кровать. В ее голосе звучал оттенок горечи. – «А был ли у нас на это хоть один шанс с самого начала? Элайда распустила Голубую Айя! О каком мирном воссоединении может идти речь?»

«Элайда просто не имеет права уничтожать Айя», – сказала ей Морврин, чтобы хоть что-то сказать, поглаживая Шириам по плечу, но рыжеволосая женщина насупившись сбросила ее пухлую руку.

«Всегда есть шанс», – сказала Карлиния. – «Гавани блокированы. Это усиливает наши позиции. Парламентеры встречаются каждое утро…» Оборвавшись на полуслове, с обеспокоенным взглядом, она налила себе в кубок чая и быстро выпила половину, даже не добавив меда. Заблокированные гавани и так положили бы конец переговорам, если даже они сдвинулись с мертвой точки. Но станет ли Элайда продолжать их, заполучив Эгвейн?

«Мне не понятно, почему Элайда не собирается судить Эгвейн», – наконец сказала Морврин, – «потому что приговор довольно ясен и неотвратим, с другой стороны, против фактов не пойдешь – Эгвейн пленница». – Она не проявила при этом ни жара Шириам или Мирелле, ни холодной рассудительности Карлинии. Она просто подвела черту под фактами, только ее рот сжался немного сильнее. – «Если ее не будут судить, то без сомнения ее должны высечь. Она кажется более сильной, чем я думала о ней сначала, но никто не может долго сопротивляться Белой Башне, если она решит ее сломать. Нам нужно подумать над последствиями, если мы не вызволим ее до того, как это произойдет».

Суан покачала головой. – «Похоже, что ее и сечь не собираются, Морврин. Я не поняла почему, но она бы сказала, если бы подозревала, что ее станут мучить…»

Она осеклась, увидев, как откинулась створка палатки и внутрь вошла Лилейн Акаши в синей шали с бахромой на плечах. Шириам встала, хотя по статусу ей не полагалось. Лилейн была Восседающей, а Шириам – Хранительница Летописей. С другой стороны, Лилейн в бархатном платье с синими вставками производила внушительное впечатление, несмотря на внешнюю хрупкость. Воплощение достоинства и авторитета, который сегодня казался даже весомее, чем когда-либо раньше. Каждый волосок был на своем месте, похоже она собиралась на Совет после ночного колокола.

Суан плавно отвернулась к столу, и взяла кувшин словно ожидая приказа. Это была ее обычная роль: наливать чай и говорить тогда, когда захотят узнать ее мнение. Возможно, если она помолчит, то Лилейн быстро обсудит свое дело с остальными и быстро уйдет, даже ее не заметив. Женщина редко удостаивала ее взглядом.

«Я решила, что лошадь снаружи похожа на ту, на которой я тебя приметила, Суан». – Пристальный взгляд Лилейн переместился на других Сестер. Все как одна стояли с невозмутимым видом. «Я помешала?»

«Суан сообщила, что Эгвейн жива», – ровным голосом, словно сообщая на рынке цену на окуня, сообщила Шириам. – «И Лиане тоже. Эгвейн говорила с Суан во сне. Она отказалась от спасения». – Мирелле искоса на нее посмотрела. Что она хотела выразить этим взглядом было непонятно, но на ее месте Суан надрала бы ей уши! Вполне возможно, что Лилейн оказалась бы следующий на очереди с рассказом о новостях, но высказать все вот так, открыто, как ушат воды на причале? В последнее время, Шириам стала взбалмошной, как послушница!